Детективы предположили, что он либо оказался замешан в каком-то деле, которое привело к его убийству, либо покончил с собой. В последнем случае он умело скрывал от всех свою депрессию и планы самоубийства. Однако подобный выход из несерьезных неприятностей казался полицейским маловероятным. Было множество «буферных факторов», как называют их суицидологи, которые перевешивали негативные события в жизни юноши. Родители Джейка владели преуспевающим сельскохозяйственным бизнесом; они растили сына в католической вере. У него было пятеро братьев и сестер. Его класс в школе был небольшим (четырнадцать человек), он играл в оркестре, имел близких друзей, являлся членом Национального общества славы и обожал играть на сцене. Он занимался спортом и не испытывал проблем в общении с девушками, как многие ровесники. Он был творческим и активным.

В письме ВТК утверждал, что на время прервал написание своих мемуаров, чтобы заняться Джейком Алленом. «Я так взволновался после его смерти, что решил рассказать его историю». Предположительно ВТК познакомился с Алленом в компьютерном чате и убедил его сыграть роль наживки – чтобы полиция поймала ВТК. «У Джеки были фантазии насчет мастурбации в общественных местах, он увлекался бондажом и имел гомосексуальные наклонности… Сейчас, когда я это пишу, мой Спарки твердеет». Он указывал, что полиция должна проверить тело Аллена на предмет пятен спермы, и описывал, как возбуждала его вибрация железнодорожных путей, по которым приближался поезд. Он также туманно намекал, что уже присмотрел некую пожилую женщину, которая живет одна, а также «школьницу с ключами», и предупреждал, что теперь, когда он уже не так молод и ловок, «осень или зима идеально подойдут для убийства. Я совершу его в этом году или в начале следующего! Номер Х, время истекает». Он собирался «тщательно подготовиться». В качестве доказательства игр с бондажом, которые он практиковал с «Джеки», он включил фото связанного мужчины с лицом, закрытым капюшоном, в глухом лесу.

Рейдеру оставалось узнать, проглотит ли полиция Уичито его наживку. Когда это произошло, он пришел в восторг. Однако со временем детективы сделали вывод, что ВТК их обманывает. На компьютере Аллена не нашлось никаких подтверждений того, что он с кем-то обсуждал ВТК или садомазохистские игры. Каким бы маловероятным это ни казалось, Аллен совершил самоубийство.

Для Рейдера это не имело значения – он стремился только вызвать реакцию. «Я отправил письмо про Джеки, придумав предлог, что мне надо в субботу утром за покупками. У каждого листа, с которого я снимал копии, собираясь отправить, я обрезал края, уже в перчатках, и так же в перчатках клал листы в конверт, такой, какие продаются повсюду. Адрес я либо печатал на машинке, либо использовал наклейки с буквами. Все [я проделывал] в перчатках. Марки я увлажнял с помощью салфетки или [использовал] самоклеящиеся. Последние [появились] в 2000–2005 годах. [Иногда] я использовал тематические, например с изображениями поездов или с чем-то, отражающим тему письма. Когда [все] было готово, я выбирал почтовый ящик и в перчатках доставал конверт на отправку из другого конверта, и кидал туда.

Я ходил с пейджером, на случай если понадоблюсь на работе, но по субботам меня никуда не вызывали, а Пола была занята. Я прикасался к «письму про Джеки» только в перчатках. Название телеграммы, «молния», означало нечто очень важное и походило на заголовки в новостях. Я увидел статью о нем в «Уичито Игл». Я не хотел выказывать неуважение к его семье. Я лишь использовал его как символ, чтобы разворошить угли. Я использовал непристойные рекламки с мужчинами – срисовал их. Я впервые обратился к рекламкам с мужчинами. Это был идеальный момент, чтобы использовать свое воображение и подбросить дров в костер.

Я упомянул школьницу с ключами, чтобы напугать полицию и общественность. Однажды в процессе выслеживания мне попалась школьница, которая вылезла из автобуса и пошла пешком к своему дому на 37-й Северной улице. Я подумывал подождать ее дома, когда она однажды придет. Но потом сосредоточился на женщине, которая работала с очень четким графиком.

С помощью этого письма я давал полиции понять, что стал старше, но, возможно, и умнее, – хотя они не знали мой возраст. В 59 лет я был уже стар для серийных убийств и настоящей охоты».

Письмо Джеки выявило стремление Рейдера ассоциировать себя с событиями, вызывающими у него сексуальное возбуждение. «Смерть на железнодорожных путях напоминала мне о детских фантазиях». Поскольку обстоятельства смерти Аллена выглядели противоречиво, Рейдер сумел использовать его самоубийство в своих целях. Он также обратил внимание на новость об убийстве в Бентоне, к северо-востоку от Уичито, 22 сентября: Кэрол Маулд, сорока шести лет, была задушена веревкой у себя в доме, а сам дом сгорел. Рейдер позднее заявил полиции, что хотел использовать то преступление в игре в кошки-мышки, но передумал. Несмотря на усилия Ландвера выманить ВТК, он не отправлял новых посланий до октября.

Проект «Бордуотер»

Рейдер решил заняться новой жертвой. «Я хотел остановиться на двенадцати. Не больше». Он выбрал жертву номер одиннадцать и назначил дату, 22 октября, «в выходные перед Хеллоуином. Решил, что и время должно быть около одиннадцати, чтобы нагнать мистики». (На допросе после ареста Рейдер сказал, что его жертвой должна была стать «тетка», которая жила на Гидравлик-стрит [он использовал слово broad («тетка»)], и назвал проект «Бродуотер». Потом он вспомнил, что рядом с ее домом находилось здание школьного совета, [board] и переименовал проект в «Бордуотер».)

«Я решил закругляться. Я стал старше, но это была сексуальная фантазия, наваждение, видеозапись с позднего вечера, постоянно прокручивавшаяся у меня в мозгу. Сколько дней и ночей я думал об этом проекте и о том, как его осуществить! Я мечтал о нем, прорабатывал все детали. У меня были другие способы сбрасывать пар, например девушки с непристойных рекламок, и я считал, что их будет достаточно, чтобы удержаться и не привести тот план в исполнение. Остается вопрос – реализовал бы я проект или нет, если бы меня не задержали?

Первая попытка была 22 октября 2004 года. Я часто ездил в собачий приют в Северном Хиллсайде и проезжал по Гидравлик-стрит. Дома там стояли на некотором удалении от дороги. В одном доме жила женщина, девочка-школьница, и несколько раз появлялся мужчина. Но потом он пропал, может уехал.

Проезжая мимо этого дома, я наблюдал за людьми, которые там живут. Окна дома выходили на восток, на здание окружного школьного совета № 259. Дом был