— Да. В середине тридцатых годов в один из приездов в Москву Михаил Александрович, как всегда, остановился в гостинице «Националь». Поужинав со своим другом В. Кудашевым в ресторане гостиницы, они довольно поздно — уже за полночь — расстались. Михаил Александрович лег спать, но его разбудил телефонный звонок. П. Буланов, секретарь наркома внутренних дел СССР Г. Ягоды, настойчиво приглашал писателя к себе домой, объясняя это позднее приглашение тем, что у него в гостях очень интересные люди, с которыми Михаилу Александровичу нужно встретиться.

— Михаил Александрович был знаком с Булановым? Любопытно, что их объединяло, когда и при каких обстоятельствах произошла их первая встреча?

— С ним Шолохов познакомился у Горького. Страстный охотник, Шолохов мечтал приобрести охотничью собаку, и Буланов подарил писателю щенка, потом даже приезжал в гости в Вешенскую.

Шолохов долго отказывался от позднего приглашения, но Буланов сказал, что уже выслал за ним машину. Михаил Александрович вынужден был поехать. Приехав к Буланову, Шолохов не обнаружил никаких гостей, стол был уже практически пуст, на нем оставалась недопитая бутылка водки, что-то из закуски, открытая банка сардин. Хозяин, извиняясь, объяснил, что все почему-то срочно разъехались, и предложил выпить, налив из открытой бутылки водки. Шолохов пригубил рюмку, от закуски отказался, так как был сыт. Но Буланов, наколов на вилку сардину, настойчиво предложил закусить. Михаил Александрович откусил маленький кусочек сардины, от дальнейшего угощения отказался и вскоре уехал.

В гостинице ему стало плохо, начались невыносимые боли в желудке. Шолохов позвонил Кудашеву: «Васька, я умираю». Примчавшись в гостиницу, Кудашев вызвал «скорую», которая каким-то странным образом оказалась рядом с гостиницей. Шолохова привезли на улицу Грановского, в Кремлевскую больницу. Как позже рассказывал сам писатель, у него создалось впечатление, что его ждали.

Дежурный врач, обследовав больного, диагностировал приступ аппендицита и предложил срочную операцию. Хирургическая бригада была в сборе, один из врачей, поздоровавшись, назвался Левиным.

И тут Михаил Александрович заметил, что медсестра тревожно-пристально смотрит на него, глазами как бы предупреждая о чем-то. Он все понял, встал с операционного стола, от операции отказался и ушел. Кудашев с вещами в приемном покое ждал его и отвез в гостиницу. Михаилу Александровичу по-прежнему было плохо.

Уже в гостинице им встретился пришедший на работу шеф-повар «Националя» Андреянович, с которым у Шолохова и его семьи были дружеские отношения. Увидев Михаила Александровича в таком состоянии, расспросив и поняв, что налицо все признаки отравления, Андреянович довольно быстро вылечил больного, отпоив его молоком. Аппендицит «рассосался»!

— Способ избавления от неугодного человека хоть и не оригинальный, но зато хорошо проверенный временем. Злые языки судачили, что и самого Сталина якобы отправили на тот свет подобным же образом. Но я понимаю так, что после неудавшегося покушения Шолохова оставили в покое?

— Да нет. НКВД стал готовить новую попытку физического устранения писателя. На этот раз ее готовили долго и тщательно: расставили по местам доносчиков и провокаторов, заготовили схему дознаний, на допросах «выбивали» компрометирующие Шолохова материалы.

Еще осенью 1936 и летом 1937 года органами НКВД были арестованы друзья писателя — «районщики» Красюков, Луговой и Логачев. Их объявили врагами народа, мучили голодом, избивали, выбивали показания на Шолохова как врага народа. Чтобы спасти невинно пострадавших руководителей Вешенского района, сидевших в тюрьме на Лубянке, Шолохов через головы руководителей края обратился в Москву, к Сталину.

— И как же отреагировал Сталин на сей раз?

— Тогда рядом с Шолоховым появляется Иван Погорелов. В 1938 году именно Погорелову было передано распоряжение начальника Ростовского областного управления НКВД Гречухина подготовить показания подпольных контрреволюционеров на Шолохова как на руководителя повстанческих групп на Дону, чтобы представить его врагом народа. Погорелов лично знал Шолохова еще в свою бытность секретарем парткома Индустриального института. Ведь именно этот институт в 1937 году выдвинул Шолохова кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР.

— Удалось ли Погорелову выполнить задание? Ведь приказ непосредственного начальника — в те годы был больше чем закон для подчиненного. Невыполнение его могло стоить жизни. Поэтому интересно узнать, что рассказал Погорелов.

— А Погорелов вот что рассказал: «Когда я слушал задание, мне с самого начала стало ясно, что я попал в грязное и опасное дело. У меня в голове мысли шли так быстро, что я перед собою видел Шолохова, Лугового, Логачева, Красюкова. Мысль в голове не укладывалась, что они готовят восстание. Я сам себе говорил — нужно из этой ловушки по-умному выйти. Или я выйду умно, или погибну. Неужели такое задание давал Сталин? Не может быть! Нет, это все провокация. Это дело местных работников. В общем, я твердо был убежден, что Шолохов никакого восстания не готовит. Я был потрясен сообщением Гречухина. Я не верил тому, что Шолохов — враг народа. Понимал всю опасность угрозы, нависшей над выдающимся писателем, и, думая о том, как бы его предупредить и спасти, я дал согласие на эту операцию…»

Ивану Семеновичу повезло — ему удалось получить документ, изобличающий руководство Ростовского НКВД в заговоре: в его записной книжке Коган, помощник Гречухина, своей рукой записал адрес конспиративной квартиры и начертил план, как туда доехать.

Погорелов нашел возможность предупредить Шолохова о грозящей опасности: «Я помню, как очень горячо доказывал, что ему нужно немедленно уехать из Вешенской и спасти свою жизнь. Я сказал, что сделаю все, чтобы сообщить об этом в ЦК».

— А что же сам Михаил Александрович? Он же понимал, что опасность очень серьезная…

— Вот как об этом вспоминал сам Шолохов: «Предупредили меня, что ночью приедут арестовывать, и из Ростова уже выехала бригада. Наши станичные чекисты, как сказали мне, тоже предупреждены — их у окон и у ворот поставят …Что делать? Бежать! В Москву. Только Сталин и мог спасти. И бежал. На полуторке. Но поехал не в Миллерово, а к ближайшей станции в другой области…» Приехав в Москву, Шолохов оставил в приемной ЦК письмо на имя Сталина: «Дорогой т. Сталин! Приехал к Вам с большой нуждой. Примите меня на несколько минут. Очень прошу. М. Шолохов. 16.Х. 38 г»

— И что же было потом?

— По словам Погорелова, «Шолохов в Москве был принят Сталиным, которому он рассказал об анонимном письме и о задании, которое мне дали в Ростове. Сталин после беседы с Шолоховым дал указание разыскать меня и вызвать в Москву».

Погорелов, получив разрешение Гречухина, поехал в Новочеркасск к жене, где ему удалось уйти из-под наблюдения сотрудников НКВД. Долгим, трудным и полным опасности был путь его в Москву. Пешком он добрался до