Когда мы вышли из дворца после награждения, солнце уже садилось, и его багряно-розовое пламя залило полнеба.

- Поздравляю, - сказал Берн и коротко обнял меня. Я прижалась к его плечу, а потом снова взглянула на небо. – Давай сбежим ото всех? Слетаем на наше место, к той скамейке над пропастью?

- Тогда возьмём Калипсо?

- И Гра тоже. Он должен привыкать к ней, научиться не ревновать.

Леци с сомнением взглянул на своего Йовиля:

- А они не подерутся из-за самки?

- Пусть только попробуют! – пригрозила я.

…Мы сидели в уютном гнёздышке над пропастью и смотрели, как на фоне пламенеющего неба кружились три дракокрыла. Изящная Калипсо дразнила, ускользала и, не задумываясь, клевала мальчиков, когда те осмеливались подлететь поближе.

- Вот же недотрога, - улыбнулся Берн. – Кого же она мне напоминает?

Я засмеялась и толкнула его, и тут же испуганно поймала за руку. Лететь вниз с такой высоты было той ещё затеей.

Берн тоже рассмеялся и обнял меня крепче.

Мы сидели вдвоём, свесив ноги над бездной, и весь этот простор – живой, свежий, играющий красками потрясающего заката – принадлежал нам. И сейчас мы абсолютно не думали о том, что ждёт нас завтра. Главное, что оно было у нас – это завтра.

Ведь мы живы.

И мы счастливы.

Конец