— Видно, попал в плохую компанию. Заработал себе увольнение с лишением прав и привилегий.

— То есть изгнан с позором. А что поделывал после своей скоропостижной армейской карьеры?

Ланкастер пожала плечами.

— Точно неизвестно. Сейчас ищем. Надеюсь, скоро что-нибудь всплывет. Хотя указаний на то, что он сидел в тюрьме, у нас нет.

— Судя по партакам, ничем путным не занимался, несмотря на отсутствие тюремного срока.

Ланкастер откинулась на спинку стула.

— Ну да ладно. А зачем было убивать Салли Бриммер? Ты же об этом так и не сказал.

— Даже не знаю. Хотя я завидная мишень. В меня он промахнуться точно не мог. Салли на прощание хотела меня обнять, и тут бахнул выстрел. Но я на голову выше и на порядок шире. Неважно, как близко она стояла от меня, — если бы целью был я, промах исключался. — Он досадливо хлопнул ладонью по столу. — Что ж я сразу-то не сообразил.

— Я тоже. Но это не отвечает на вопрос, почему целью была она.

— Она принесла мне флешку с документами, которые я просил. После того как ты отстранилась от дела.

— Как ты вообще на нее вышел?

— Салли меня навестила, когда я чалился в камере. Я попросил ее об этой услуге, и она согласилась. Встретиться договорились в парке. А когда уже расставались, в нее и выстрелили.

— Если они знали, что она передает информацию, то почему было не грохнуть вас обоих и забрать флешку?

— Не думаю, что причиной было это, — усомнился Декер.

— Почему же?

— Если они знали, что она дает мне информацию, то, видимо, знали и то, какую именно: полицейские бумажки. Большое дело. Разве тянет на смертный приговор? Я мог их заполучить и любым другим способом. Убийство бы этому никак не воспрепятствовало.

— Ты хочешь сказать, она была в чем-то замешана?

— Или знала что-нибудь, небезопасное для других.

Ланкастер поглядела снизу вверх:

— Других — это кого?

Декер обвел взглядом пустую комнату.

— Она работала здесь.

Голос Ланкастер понизился до шепота:

— Декер, ты хоть понимаешь, что говоришь?

— Плохие люди есть везде, Мэри. Ты же знаешь, копы тоже не святые.

Она покачала головой.

— Само собой. Но все равно это несуразно.

— Суразно, Мэри, суразно. Просто еще неясно, чем это обернется. Есть что-нибудь о пожаре в офисе Рэйчел Кац?

— Получено предварительное заключение из отдела поджогов. Они нашли зажигательное устройство, приделанное к таймеру. Должно быть, его подкинули после того, как обшарили ее кабинет. А ты просто оказался там в не подходящее для визита время.

Декер встал.

— Ты куда?

— В больницу, посмотреть, как там Кац и Мелвин.

— И все?

— А затем к Митци Гардинер.

— Хочешь, чтобы и я с тобой?

— Ты же прикована к столу после нашей стрельбы.

— Ну…

— Поговорим, когда вернусь.

* * *

— Врачи думают, что с ней будет все в порядке, — сказал Марс.

Они с Декером сидели в комнате для посетителей, рядом с отделением реанимации.

— Они думают?

— В смысле она стабильна. Критически стабильна, но по крайней мере так.

— О’кей.

Марс потер глаза.

— Вид у тебя не ахти, Мелвин. Может, пошел бы отдохнул?

— Да нет, я в порядке. Подремал тут на кушетке. — Вытянув перед собой ручищи, он хрустнул пальцами. — У ее палаты стоят полицейские.

— Да, я видел.

Марс горестно покачал головой.

— Почему мне кажется, что это моя вина в том, что она лежит сейчас на больничной койке?

— Твоя вина? С чего ты взял?

— Я о тех, кто в нее стрелял, — сказал Марс. — Они знали, что она разговаривает со мной. И боялись, что она может открыться. Поэтому решили ее убрать. Хорошо хоть, что жива осталась.

— Мелвин, ты усугубляешь. К тому же ты не прав. Ты спас ей жизнь. Если бы не ты, она бы сейчас лежала не в кровати, а на каменном столе.

— Я заметил ту красную точку у нее на лице. Испугался до смерти. Просто схватил ее, и мы повалились на пол, как раз под осколки стекла. В голове мелькнуло, что с ней все в порядке. А потом… Потом я уже был весь в ее крови.

— Она о чем-то говорила перед тем, как в нее выстрелили? — спросил Декер.

— Нервничала, сильно. Опасалась за свою жизнь.

— Ну, в этом она оказалась права. А что еще?

— Хотела, мне кажется, что-то сказать. Но не могла заставить себя это сделать. Что-то насчет «оттенков истины».

— Оттенки истины? В каком смысле?

— Толком не понял.

— Может, совесть нечиста?

Марса это как будто огорчило.

— Всякое бывает. А еще она сказала, что иногда люди совершают поступки, на вид неправильные, но просто это единственный способ сделать что-то для кого-то. И еще что правда может загнать в ловушку.

Декер вдумчиво это выслушал и сказал:

— А знаешь, это ведь она могла выдать себя за Сьюзан Ричардс. Другой вариант — Митци Гардинер, но у нее есть алиби.

— Если так, то Рэйчел о ее убийстве знала. Это и можно было бы истолковать нечистой совестью.

— Пожалуй. Надо поговорить с ней, когда она будет в состоянии.

— Ну да. Может, услышим от нее правду.

— Спасение от гибели бывает отличным мотиватором, — заметил Декер. — Наверное, те же люди сожгли и ее офис после обыска. Значит, к делу относятся серьезно.

Марс уставился выпученными глазами.

— Сожгли ее офис?

— Вместе со мной, когда меня угораздило там оказаться. Пришлось сигать из окна.

У Марса приоткрылся рот.

— Ты выпрыгнул в окно?

— С пятого этажа. Так что у Кац выбор теперь вряд ли предвидится.

— А если она в чем-то виновата?

— Заключим сделку. Заговорившему первым светит по минимуму.

Декер поднялся уходить:

— Тебе здесь что-нибудь нужно?

— Поменьше треволнений в жизни было бы неплохо.

— Тогда тебе придется от меня прятаться.

Глава 57

Дом Гардинеров встретил Декера открытыми воротами, и он беспрепятственно через них проехал. На этот раз дверь открыл мужчина лет за сорок — высокий, широкоплечий, симпатичный и в костюме, стоящем, пожалуй, больше, чем весь гардероб Декера. Да что уж там — без всяких «пожалуй».

— Слушаю? — спросил мужчина.

— Я на разговор с Митци Гардинер.

— Разговор? О чем? — спросил мужчина с ноткой подозрительности. — Коммивояжерам здесь не место, — предостерегающе добавил он. — Как вы вообще попали в ворота?

— Они были открыты. — Декер достал свое удостоверение. — И я ничего не продаю. Она знает. Я уже бывал здесь раньше.

— Бывали? Здесь? — мужчина был откровенно озадачен.

— Да. Вы ее муж?

— Брэд Гардинер.

— А она дома?

— Еще не вставала. Она… Ей нездоровится.

— Ничего, я подожду.