– Да, конечно, только не задерживайся к ужину. Племянники обещали приехать к вечеру, а с раннего утра мы отправимся на охоту, - ровно сообщил он.

– Завтра к вечеру я вернусь к себе домой, мистер Гранд. Надеюсь, вы всем довольны, и теперь мое нахождение здесь бессмысленно, - ответила так же ровно я, но сердце начало стучать сильнее.

– Да, дорогая, но к субботнему ужину мы вернемся. Вот после него ты можешь быть свободна, - он посмотрел на меня и продолжил: - Если это не затруднит тебя.

– Нет, что вы. Я уеду после ужина, - мы обменялись очередными ничего не значащими улыбками и вернулись к своим блюдам.

Клара провожала меня на прогулке, где я решила обойти особняк и окрестности. Чистый, ставший неожиданно теплым, воздух, подтаявший снег, необъятные дубы и редкий шум крыльев взлетающих птиц – все это действовало мне на пользу. Я перестала нервничать из-за неизвестности, что ждала впереди, перестала вздрагивать во сне. Даже вид еды теперь не вызывал покалывание в животе, как это было в первые дни.

Я, словно другого человека, погладила себя по животу. Только здесь, за последнюю неделю я заметила этот свой новый жест. Никогда не было подобной привычки, и в очередной раз, жалея девочку, что жила в этом теле до меня, я погладила себя по животу. Сначала я испугалась, но потом решила, что ничего страшного в этом нет, и я должна отдать хоть какую-то дань ей – подарить этому телу любовь. Пока свою, но это не маловажно, ведь, скорее всего, она и не подозревала, что себя можно любить.

Поездка к Флоре принесла мне столько радости, что я удивилась – как мало нужно человеку для счастья! В моем случае эта свобода – возможность выйти из дома тогда, когда ты захотел, не спрашивая разрешения, не подбирая удобного времени, не согласовывая его ни с кем.

– Рузи, милая, я уже поменяла деньги, и хочу, чтобы ты их забрала, - серьезно начала Флора, как только мы уселись за кофе перед этим обнявшись с ней и Оливией. Теперь мы меняли серебряные на золотые сразу. Это делали Флора или Марита, чтобы не вызывать интереса крупными суммами.

– Я думала сделать это потом, когда вернусь домой. Завтра вечером я покину дом Элиота. Лишь бы дождаться окончания охоты, что он запланировал, пережить ужин, - хотела отмахнуться я, подумав, что Флоре просто неудобно, и она скорее хочет вернуть мое.

– Нет, дорогая, дело не в моем желании. Это необходимость. Мой муж за последний год вынес все, кроме посуды и моих личных украшений. Посуду не отдала кухарка, а мои украшения, что остались от матери, я прячу в саду, - она говорила полушепотом и чуть опустив глаза.

– Я поняла, но… - я обвела взглядом вещицы на камине, вазы.

– Это дешевые подделки, Рузи, они не стоят ничего. Просто, люди и не подозревают, что в нашем доме могут стоять подделки, - теперь она уже смеялась.

– Хорошо, Клара заберет, когда мы поедем.

– Я хотела поговорить с тобой о другом, милая.

– Что такое? Что-то случилось? Ты не скрывай, Флора, прошу тебя, - я начала переживать.

– Нет, нет, все хорошо, но люди стали настойчиво выяснять – кто же делает все это. Они больше не верят, что одна женщина может столько связать.

– Не переживай. Чем меньше они знают, тем больше мы продадим, - уверила ее я. – Лучше скажи мне, ты что-то знаешь о Бертоне – племяннике моего мужа?

– Герцоге? Ну… Он самый младший из братьев, недавно женился, и ты сама знаешь, как и на ком…

– Он выглядел добрым и счастливым тогда, когда объявлял о свадьбе, а сейчас… Хотя, я не уверена. Они приезжают сегодня в наш дом снова, и я не хотела бы снова попасть под его плохое настроение.

– Он тебя обижает? – Флора свела брови, и мне показалось, что она готова засучить рукава и искать моего обидчика.

– Нет, что ты… Он, похоже, зол на кого-то или что-то, а отыгрывается на мне. Рональд добр и умен, да, но Бертон… Мне не понятно за что он меня ненавидит.

– Думаю, тебе кажется, дорогая, - засмеялась Флора, и я решила, что да… парень просто не смирился с выбором дяди, который привел домой незнакомую профурсетку – охотницу за титулами.

Гости приехали шумно – кроме карет прибыли слуги, что вели двух вороных кобыл. Я в окно библиотеки смотрела на то, как Элиот встречал племянников у крыльца. Он их любил, но они, похоже, любили его еще больше, иначе, не позволяли всего излишества, которое Элиот воспринимал как должное.

Бертон был менее улыбчив и сдержан, и я все думала: он такой постоянно, или же его что-то сильно гнетет? Рональд мягок и терпелив. Он имеет какой-то необъяснимый шарм, и дело совсем не в красоте – он умеет слушать, старается больше узнать о человеке, прежде, чем его обвинить или похвалить.

Но Бертон интересовал меня больше. Эта моя заинтересованность, скорее всего, брала начало в нашей первой встрече, и не исключено, что к моим эмоциям подмешиваются эмоции молодого, незнакомого пока, хоть и привычного уже, тела. В Бертоне была какая-то тайна, он был сложнее.

Из кареты вышла Анна. Она опиралась на руку мужа, спускаясь с лестницы кареты. В какой-то момент она посмотрела прямо на меня, и я чуть было не присела, но вовремя одернула себя и улыбнулась ей. Анна задержала взгляд на несколько секунд, и не улыбнувшись в ответ, отвернулась. «Ну и иди лесом», - сказала я себе шепотом, и вернулась к книге. Больно надо нам такую дружбу!

Испаниты, как я и предрекала, предали Биртинию. Двести лет назад, когда Дэркия – страна, по описанию похожая на наши мусульманские страны, где раньше царствовал халифат, решила оттяпать себе часть Биртании чуть южнее этого города. Испаниты просто не ответили на зов о помощи.

Спустя еще сто лет испаниты вновь обменялись молодоженами царских кровей, и зажили по тому же принципу, как и двести лет назад. В этом мире у Биртании не было колоний. Северные страны были более отсталыми, а южные под тем самым халифатом.

Я закрыла восьмую книгу, которая открыла мне теперешнее положение страны в мире, ее географическое положение, устройство ветвей власти. После ее прочтения мне захотелось