– Ты всегда хорошо пахнешь, – с пьяной улыбкой промямлила я.

Хранитель издал натянутый смешок и ускорил шаг. Он принёс меня в свой павильон, нигде не задерживаясь, занёс в спальню и усадил на кровать. Не говоря ни слова, Раян опустился на колени, под моим смущённым взглядом снял мою обувь и снова ушёл. Оцепеневшая от неловкости, я осталась сидеть одна, всё ещё не до конца понимая, что происходит.

Запахи в комнате казались острее, буквально вся спальня пахла знакомыми и любимыми благовониями хранителя. Я жадно втягивала воздух, не в силах отделаться от ощущения, что Раян буквально везде. Эта мысль приводила в ужасающий и смущающий восторг. Шёлк платья, который раньше казался мягким, теперь скрёб кожу, вызывая желание как можно быстрее снять наряд.

Я услышала голоса где-то у выхода из самого павильона, стук дверей. Кажется, пришёл Калид, но я не могла разобрать слов, окружающее пространство очень медленно раскачивалось. Непослушными пальцами я избавилась от всех заколок и гребней в волосах, распуская пряди.

Раян вернулся один, с чашей воды и влажными тряпками. Он вынудил меня выпить немного жидкости, протёр моё лицо, смыв косметику. Его улыбка казалась измученной, когда я застонала от прикосновения прохладной тряпки к коже шеи. Мне было слишком жарко.

Раян чуть ли не затолкал мне в рот какие-то травы, заставляя прожевать и запить водой.

– Это принёс Калид, заверил, что снимет жар и зуд, – пояснил хранитель, пока я недовольно морщилась, пережёвывая кислую зелень.

– «Зелёный змей»… Что это? – вяло спросила я, а Раян закрыл дверь спальни изнутри.

Хранитель тяжело вздохнул, он на мгновение зажмурился, словно абсолютно не желал говорить на эту тему.

– «Зелёным змеем» называют одну настойку. Она помогает выяснить, была ли у человека в прошлом интимная связь.

Я запоздало разинула рот от возмущения, но Раян продолжил, не позволив мне встрять с вопросами:

– Он зелёного цвета, оставляет оттенок в жидкости. Тебе дали тёмное вино, верно? – Я кивнула, и Раян раздражённо потёр пальцами переносицу. – В Кхорине женщины давно получили схожие права с мужчинами. Они могут управлять поместьями или же становиться наместницами без обязательного вступления в брак, но всё ещё живы старые предрассудки, что женщина должна быть девственницей. Чистой. Многие высокопоставленные вельможи хотят именно таких невест для своих сыновей, но и проверить их не могут. Требование медицинского обследования перед браком не запретили, но предлагать такое стало оскорбительным, особенно девушкам из состоятельных семей. Одно предложение или краткое упоминание о медицинской проверке может лишить мужчину шансов на желанный или выгодный союз.

– Почему я не знала о настойке?

– Потому что на Западе наместницей была Ян Йорин, она ненавидела эту жалкую попытку обманывать женщин и запретила настойку в нашей провинции. Тем, кто подсыпал «Зелёного змея», грозили отрубить кисть. Для богатых вельмож это слишком высокий риск, и они предпочитают обходиться без него.

Я прекратила ёрзать, загипнотизированная ровным голосом Раяна, он буквально пьянил, и я не могла оторвать взгляд от его светлых глаз, боялась даже моргнуть. Хранитель натянуто улыбнулся, будто такое внимание ему и приятно, и нет.

– Когда предложение медицинского осмотра стало оскорбительным, был создан «Зелёный змей». Он влияет на самочувствие и гормональный фон человека. Люди, которые никогда ни с кем не спали, реагируют по-особенному.

– Это как? – хрипло выдавила я.

– Они становятся чувствительными. Если совсем кратко, Ашарин, то, раз ты ни с кем не спала, будешь с незнакомым тебе ранее желанием хотеть любого находящегося рядом мужчину. А может, и не только мужчину. Тебе просто физически нужна близость, поэтому ты и горишь.

Я открыла рот, готовая возразить на подобную глупость. Моё возмущение оказалось столь сильным, что на миг зрение прояснилось, а сознание почти очистилось. Заметив мой неприкрытый скептицизм, Раян подошёл ближе, присел передо мной на корточки и аккуратно провёл рукой по моему колену. Меня волной окатил жар, по телу расползлись мурашки, в животе странно потянуло, и я непроизвольно сжала бёдра. Мне нестерпимо захотелось ещё. Не задумываясь над своими действиями, я погладила его запястье, и моя рука заскользила вверх по его предплечью, забравшись под ткань рукава.

– Видишь, – сдержанно отреагировал Раян, даже не пытаясь заставить меня прекратить. – Поэтому сейчас мой запах кажется тебе чем-то потрясающим, голос гипнотизирует и тебе хочется большего. Ты пока сама не понимаешь, как много желаешь. Это настойка, Ашарин. Тебе лучше поспать. Риша сказала, что к середине ночи всё пройдёт.

Я вскинула на Раяна испуганный взгляд: впереди ещё часы этих странных мук.

– Но если настойку подливают людям, они же должны быть возмущены. Разве это не влияет на будущую свадьбу? – Я облизала пересохшие губы и спросила, силясь отвлечь свой разум от внезапного желания прижаться к Раяну, чтобы вдохнуть его запах.

– Эту настойку как можно строже держат в секрете. Тебе просто повезло, что Наён и Риша о ней знают. Обычно всё списывают на опьянение от вина. Некоторые мужчины поступают хуже: предлагают остаться на ночь в их доме и пользуются состоянием, а наутро девушке говорят, что она сама хотела, – хранитель объяснял ровным тоном, словно зачитывал лекцию. Он даже бровью не повёл, когда я принялась гладить его лоб, скулы, подбородок и шею, иногда позволяя себе спустить пальцы до ключицы. – В некоторых случаях это увеличивает шансы на брак, потому что девушки стыдятся рассказать правду своим семьям, сбитые с толку собственными воспоминаниями. Они действительно хотели близости, но не понимали, что та продиктована сторонним веществом.

Мои пальцы настойчиво заскользили по губам Раяна, и он протяжно выдохнул. Всё тело горело от смущающих мыслей, где именно на своём теле я хотела ощутить его губы. Остатки моего рассудка почти не подавали признаков жизни под силой незнакомого желания.

– Ты должна лечь спать, Ашарин. Сон облегчит твоё состояние.

Внешне Раян оставался невозмутимым, но его голос показался мне севшим и по-новому бархатным.

– Верно, здесь так жарко, – растерянно пробормотала я, резко встала и неуклюжими пальцами принялась разматывать пояс.

– Нет, Ашарин, лучше оставь всю одежду и ложись так. – Раян хватал меня за руки, пытаясь остановить, но я отмахнулась, продолжая раздеваться.

– Не могу, здесь так жарко, – хрипло промямлила я, сбросив пояс.

Я избавилась от верхнего платья, и, спадая, ткань скребла по чувствительной груди, вырвав у меня стон, внизу живота стало горячее. Следом я стянула штаны, оставаясь в одном тонком нижнем платье. Вспомнив о Раяне, я вновь подняла взгляд. Хранитель выглядел растерянным, но не отрываясь смотрел на мою грудь, ткань не была прозрачной, но шёлк не скрывал затвердевших сосков.