его обретал крепость с каждым словом. - Орбита астероида - эллипс большого эксцентриситета. Его афелий находится за орбитой Марса, а перигелий - где-то возле орбиты Венеры. Мы сейчас находимся на восходящей ветви и с большой скоростью удаляемся от Земли.

Володя сделал паузу. Нетреба, словно не выдержав молчания, напряженно кашлянул.

- Если мы через десять дней не уберемся отсюда, - продолжал штурман, - учтите, я пересчитывал дважды, если мы через десять дней не уберемся, нам не хватит жизненных запасов, чтобы вернуться на Землю.

Нетреба облегченно перевел дух:

- Подумаешь, страсти! Разве нельзя вызвать с Земли спасательную ракету?

- Можно! - сердито повернулся к нему Володя. - Но только суток через тридцать, не раньше.

Густые брови Антонова медленно сдвинулись к переносице.

- Почему?

- Период вращения астероида шестьдесят пять суток! Разве вы не заметили, что Солнце неподвижно стоит в небе?

Боковым зрением Антонов видел, как Нетреба повернулся к шкафу, в котором хранились скафандры, и принялся закреплять на подставке гермошлем. Движения его были подчеркнуто медленными, но большие умелые руки инженера вели себя словно неловкие детские ручонки. Гермошлем, как живой, все время соскальзывал с подставки и стремился уплыть куда-то. Однако, когда, справившись наконец с этой пустяковой работой, Нетреба повернулся, лицо его было спокойно и только длинные пальцы больших, бессильно опущенных рук слегка вздрагивали.

- Ты определил, солнечные или звездные сутки? - разжал губы Антонов.

- Солнечные.

- Каким способом?

- С помощью астроориентатора.

- Ты же говорил, что он барахлит.

- Барахлит вычислитель, следящая система исправна.

Володя помолчал и добавил безо всякого выражения:

- Да вы не сомневайтесь, Николай Андреевич, я все наблюдения и расчеты проверял дважды.

Антонов не ответил. Он думал о чем-то, опустив голову. Только быстрый взгляд, брошенный им на Володю, свидетельствовал о том, что он слышал его последнюю фразу.

Нетреба случайно встретился взглядом с Володей и, нахмурившись, поспешно отвернулся. Словно сговорившись, они дружно вздохнули. Опасность в космосе не всегда возникает внезапно, иногда она подползает осторожно, как змея, и жалит исподтишка. Вот теперь у них трехмесячные жизненные запасы, через каких-нибудь две недели с небольшим у них будет совершенный, исправный корабль. Но это призрачное, лживое благополучие. Если через десять дней корабль не покинет астероид, то впереди их ждет только мертвый, неподвижный блеск звезд и слепящее, чужое солнце. Где-то на длинном и безнадежном пути к Земле кончится кислород, и корабль, умная, одухотворенная конструкция рук человеческих, превратится в мертвое тело. И может быть, долго, очень долго, целые века и тысячелетия, он будет бродить по волнам тяготения межпланетного пространства, пока его не встретят другие корабли. И никто не оценит их трудов, не узнает надежд и мечтаний, не поймет мужественной, хотя и безнадежной борьбы…

- Что приуныли? - вдруг громко спросил Антонов, на его твердых губах появилась спокойная улыбка.

Отсвет ее лег на лицо Володи, и даже Нетреба если не улыбнулся, то расправил плечи и поднял опущенные глаза.

- Наверное, помирать собрались? Не торопитесь! Если наблюдения и расчеты Володи окажутся правильными…

- Николай Андреевич, - возмутился Володя, - я уже десять раз говорил, что дважды, понимаете, дважды все проверял.

Нетреба не мог не улыбнуться страсти, с которой Володя отстаивал непогрешимость своих фатальных определений.

- Успокойся, Володя. Я подозреваю не тебя, а инерциальную систему. Она ведь не безошибочна, тем более что отказал астроориентатор, применяющийся для ее коррекции. Короче говоря, элементы орбиты астероида надо уточнить путем прямых наблюдений за небесными телами. Может быть, окажется, что в нашем распоряжении не десять дней, а двенадцать. Ведь для нас важны буквально каждые сутки.

- А может быть, и не двенадцать, а целых двадцать! - азартно сказал Володя.

- Или пять, - меланхолически ввернул инженер.

- Вряд ли, - уверенно возразил Антонов, - десять - и так очень малый срок, а для пяти суток астероид должен иметь не эллиптическую, а гиперболическую скорость. Вероятность этого ничтожна. Ну хорошо, будем пока ориентироваться на десять суток. Десять суток! А ведь уже через неделю в активной зоне реактора можно пробыть целую минуту. Это по рекомендации медиков, со всеми гарантиями против лучевой болезни. Ну а в нашем-то положении можно и рискнуть! Если принять предварительные меры, я убежден - этот срок можно увеличить раз в десять.

- Конечно! - горячо поддержал Володя.

- Нас трое, - продолжал Антонов, - три раза по десять - это тридцать минут в день. За этот срок мы успеем произвести осмотр, составить план работ… да может быть, и ремонт-то нужен пустяковый?

- Все равно без лучевой болезни не обойтись, - вздохнул инженер.

- Ну и черт с ней, с лучевой болезнью, - сказал Володя, окончательно обретая свой обычный стиль и тон поведения, - поболеем. На Земле помереть не дадут, мы же героями вернемся. Я только удивляюсь, как эта идея мне самому в голову не пришла.

- Лезть тебе в активную зону не хочется, вот и не пришла, - еле слышно пробормотал Нетреба.

- Что ты сказал? - возмутился Володя, расслышав его фразу.

- Так, некоторые соображения вслух.

- Не беспокойтесь, дражайший Юрий Михайлович, мне не нужно складываться пополам, чтобы пройти в отсек двигателя.

- Складываться придется не раньше чем через неделю, - задумчиво сказал инженер, - а что делать до тех пор?

- Резать лапу, исследовать астероид. И прежде всего - завтракать, - ответил Антонов.

- Завтракать? - удивился Володя.

- Да, завтракать. И именно ты займешься его приготовлением. Нам с Юрием Михайловичем надо передохнуть.

- Умаялись, - усмехнулся Володя.

Антонов промолчал, а Нетреба невесело заметил:

- Ты скоро убедишься, Володенька, что даже прогуливаться по астероиду вовсе не так просто, как представляется сначала.

Глава 3

- И он весь целиком состоит из этого металла? - спросил Володя, поворачивая перед глазами кусочек серебристого вещества.

Занимаясь несложной корабельной кулинарией, Володя вспомнил, что его товарищи принесли образец «почвы» астероида. Он не выдержал и потихоньку достал его из походной сумки.

- Целиком из металла, без всяких включений? - допытывался он, ни к кому в отдельности не обращаясь.

Антонов и Нетреба отдыхали, лежа на подвесных койках.

- По крайней мере, насколько я мог рассмотреть с высоты своего роста, астероид везде одинаковый, - лениво ответил Володе инженер.

- Ах, с высоты твоего роста! Тогда другое дело. Чего же ты молчал раньше?

- Ты не потеряй образец.

- Как можно! Это же величайшая драгоценность. Где же мы тогда возьмем другой? Как можно!

Нетреба вздохнул и ничего не ответил. Вместо него вступил в разговор Антонов.

- Ты не удивляйся, Володя. Астероид - всего лишь большой метеорит.