Я согласно кивнула. Да, моим деткам. Я почти многодетная мать.

Кроме того, спросила у Тенсона, знает ли он людей, которые могут привести лечебницу в божеский вид, починить крышу и окна. И тот посоветовал бригаду мастеров, с которой раньше работал.

— Скажите, что от меня. Ребята сделают скидку.

— Ты такая довольная, будто сметаны объелась, — заметил Уголек, когда мы вышли на улицу. — Твое стремление всем помогать, случайно, не связано с тем, что тебя бросили родители?

— Оставь свою кототерапию, — мне не хотелось развивать эту тему, но фамильяр был неумолим и не собирался щадить мои чувства.

— Ты хочешь всем понравиться, доказать, что можешь быть нужной. Тебя нельзя просто взять и бросить. Как я говорил, ты мягкая, как кошачий коврик. А знаешь, что делают с ковриками? Вытирают об них ноги.

— Умеешь ты настроение испортить! Это никак не связано, и я не коврик, сколько можно повторять?

— Ну-ну, — вредный кот усмехнулся в усы.

В ответ я буркнула:

— Больше с тобой не разговариваю. Обиделась.

Пусть думает, что хочет!

На улице начало темнеть. Извозчика повезло найти быстро. Услышав, что ехать надо в Академию Магии, мужчина оглядел меня со скепсисом и хмыкнул. Удивился, что забыла в обители магов девушка из бедного квартала, но возражать не стал.

Надеюсь, не опоздаем. И нейт Шерриан не будет злиться.

Глава 28

Вопреки опасениям, мы не опоздали — извозчик гнал так, что карета тряслась и подскакивала на кочках вместе с недовольно мяукающим Угольком, один раз он едва не вылетел в окно на крутом повороте. А вот нейт Шерриан задерживался. В небольшой старой аудитории собрались вольнослушатели, они вяло переговаривались, не горя желанием общаться между собой. Повертевшись, я увидела знакомое лицо и поспешила занять место рядом.

Это был Таннатар, он старался не пропускать ни одной лекции, хоть и не обязан был сюда приходить. Уверена, ему и своих занятий хватает.

Юноша убрал сумку, позволяя мне присесть. Уголек изящно вскочил на парту и усадил мягкий зад на конспекты, но адепт этого даже не заметил. Что-то занимало его мысли куда сильнее наглого кота.

— На этих лекциях тоже можно услышать много интересных вещей. Нейт Шерриан любит рассказывать случаи из практики, — объяснил Тан. — Даже если не буду работать менталистом, освоить это искусство я просто обязан.

Его слова показались странными, но допытываться я не стала. Парень и так выглядел усталым и даже расстроенным.

— Что случилось?

Он вздохнул и отщипнул кончик писчего пера.

— У меня тут объявилась небольшая проблема. Отец сказал, что я уже достаточно взрослый для того, чтобы взять на себя некоторые обязанности.

— А кто твой отец?

Он бросил на меня удивленный взгляд, потом мотнул головой.

— Да так. Неважно.

— И что за проблема?

— Я должен придумать несколько проектов по улучшению жизни бедных сословий в Рэнвилле и до конца месяца подать их в министерство. Отец считает, что это занятие пойдет мне на пользу, да и я должен понимать, как и чем живут простолюдины. А если мои идеи найдут удачными, то министерство примет их к рассмотрению.

Наверное, отец парня — крупный чиновник. Но это правильно, надо приучать сына к делам с юности.

— Для тебя это проблема? — я вскинула брови, а мысли закрутились, как шестеренки. — Ну, слушай. Ты можешь подумать над организацией ясель и детских садов. В деревнях женщины вынуждены оставлять малышей одних дома, чтобы уйти работать в поле. Или вешать их на соседских старушек. Не думаю, что в городах дела с этим обстоят лучше, деньги на нянь есть далеко не у всех.

Возможно, с этим юношей меня свела сама судьба. Я слишком мелкая фигура для того, чтобы изменить жизнь целого пласта людей к лучшему, но Таннатар — аристократ, юноша из уважаемой семьи. Так почему бы не попытаться?

— А еще ты можешь заняться проблемой усыновления брошенных детей. Как с этим в стране, кстати?

Я чуть не ляпнула «в вашей стране», но вовремя прикусила язык. Я ведь тоже якобы коренная жительница.

Пока я говорила, Таннатар смотрел на меня круглыми глазами. Может, с его колокольни эти проблемы выглядят слишком мелкими? Ну да, это не мир спасать.

— Я не знаю, — проговорил задумчиво и почесал висок. — Но твои идеи мне нравятся, в них звучит глас народа. Чувствуя, я обратился по адресу. А то несколько дней голову ломал, да так ничего и не придумал.

Наш разговор прервало появление нейта Шерриана. Деловито осмотрев собравшихся, он прошел к кафедре.

— Сегодня у нас важная тема. Мало кто из менталистов уделяет внимание исследованию собственного разума и его границ.

Наши взгляды встретились, и отчего-то показалось, что эту лекцию он решил прочесть специально для меня. Чтобы я смогла, наконец, разобраться в своем феномене.

— Прошу достать ваши конспекты, уважаемые вольнослушатели. В конце я расскажу об одной малоизвестной технике…

Шерриан диктовал слишком быстро, поэтому я больше слушала и старалась запоминать каждое слово. Перо с чернилами я так и не освоила. Пробовала несколько раз, но все портили жирные черные кляксы, поэтому делать заметки карандашом было сподручней.

Под конец занятия мозг взрывался от обилия информации, за окнами давно стемнело, а организм намекал, что пора бы и отдохнуть. Усталость этого дня давала о себе знать и, когда лекция закончилась, я вздохнула с облегчением.

Вдруг получится просочиться в дверь вместе с толпой?

Но надежда разбилась вдребезги, когда я поймала на себе пронзительный взгляд нейта Шерриана.

— Будьте добры, задержитесь, — любезно попросил он.

Я ждала, пока слушатели один за другим покидали аудиторию, потом направилась к декану. Уголек трусил рядом. С тех пор, как фамильяр отдал мне кольцо, наглости и самоуверенности у него прибавилось. На менталиста он смотрел без опаски, с ехидным прищуром.

— Не ожидал увидеть вас сегодня на лекции, — сказал нейт Шерриан, собирая бумаги.

— Почему же?

— Нейра Мирилис говорила, что вас пригласили в театр, — он усмехнулся.

— Ах… да, точно, — я заправила волосы за ухо. — Пришлось пропустить его ради занятий.

— Прошу прощения, что из-за моей деспотичности вы пропустили такое развлечение, — произнес с иронией. — Придется загладить вину. Не желаете сходить туда завтра вечером? Со мной.

Несколько секунд я молчала, глядя на него удивленно