кошмар, но все получилось», – сказал он позже. Главное, что его пациентка была довольна результатом. Вскоре распространились слухи, что, как это ни странно, в крошечном Тринидаде есть опытный хирург, готовый выполнять такие операции.

Никто бы и представить не мог, что Байбер когда-нибудь станет сторонником операции по смене пола. Он был родом из Айовы и подумывал стать раввином или концертирующим пианистом. После службы в разведке во время Второй мировой войны он поступил в медицинский институт и стал хирургом, а во время корейской войны возглавил передвижной армейский хирургический госпиталь. Вернувшись домой, он услышал, что Объединение горняков Америки открывает клинику для травмированных горняков в Тринидаде. Он решил отправиться на Запад, думая, что поработает там год, может, два. Но так там и осел. Он стал единственным хирургом в городке и принимал пациентов в Первом национальном банке Тринидада – пятиэтажном здании из песчаника в самом сердце исторического центра города.

Байбер хорошо адаптировался к суровому Западу. Он был ростом всего 157 см и ходил на работу в грязных рваных ковбойских сапогах, синих джинсах с серебряной пряжкой на ремне и ковбойской шляпе на лысеющей макушке. Он сам научился ездить верхом и водить пикапы и жил на обширном ранчо за городом с женой и детьми. Кроме того, он всю жизнь занимался бодибилдингом; легенда гласит, что однажды он едва не попал в олимпийскую сборную США по тяжелой атлетике. Он хвастался, что в тылу врага во время корейской войны однажды провел 37 операций на брюшной полости подряд, а потом просто рухнул без чувств.

И все же у него было то, чего очень хотели его пациенты, то, чему не учили в Университете Джонса Хопкинса, – сострадание. В то время было трудно найти хирурга, который отнесся бы к вам по-человечески. В 1960-х, если человеку не посчастливилось попасть в Университет Хопкинса, приходилось ехать в Мексику, Марокко или рисковать здоровьем, отдавшись в руки шарлатанов из сомнительных заведений. Байбер, напротив, вскоре приобрел репутацию вдумчивого и доброго врача. «Надо было видеть этих людей и знать их, чтобы сопереживать им»[591], – говорил он. Итак, благодаря непредубежденности и случайной просьбе Байбер быстро вырос до должности «декана хирургии по смене пола».

Опасаясь реакции больницы[592], Байбер сначала спрятал документы о первых трех генитальных операциях в сейф в кабинете администратора. Но после чтения лекций местным религиозным авторитетам о гендерной дисфории и операциях по подтверждению гендера он обрел шаткое равновесие. Многие жители не одобряли его операции, но экономическая выгода для города была очевидна. Они приносили в бюджет больницы 750 000 долларов в год, не говоря уже о туризме. «Это благо для бизнеса, – сказал он в интервью New York Times в 1998 году. – Они приезжают семьями, останавливаются в гостиницах, едят в ресторанах, делают покупки в цветочных магазинах».

Вскоре люди стали стекаться сюда почти со всех уголков земного шара. Среди его пациентов («моих транссексуалов»[593], как он их называл) – трое братьев, которые стали сестрами; 74-летний вдовец, дождавшийся смерти жены, чтобы завершить переход; 84-летний мужчина, желавший умереть женщиной; и Джорджина Бейер, член парламента Новой Зеландии. «Кинозвезды, судьи, мэры – кто угодно, – говорил Байбер в 1998 году. – У меня были все, кроме разве что президента США»[594].

Репортеры тоже стекались сюда, чтобы увидеть все собственными глазами, и часто писали об этом в сенсационном ключе. «В 09:00 человек надевает мужской костюм, а к полудню уже становится женщиной», – с придыханием писало Associated Press в 1985 году. В 1993 году в Тринидад приехал телеведущий Херальдо Ривера, чтобы наблюдать за операцией одного 22-летнего пациента Байбера. «Я никогда в жизни не видел ничего подобного, а повидал я немало», – сказал Ривера. Хотя он приехал со съемочной группой, когда дело дошло до показа самой операции, он отказался. «Думаю, это слишком натуралистично для телевидения», – сказал он.

Байбер избытком скромности не страдал. «Моя работа – высший пилотаж[595], – сказал он репортеру в 1984 году. – Это произведение искусства. Отличить невозможно. Большинство моих пациенток могут запросто обмануть своих гинекологов». Его излюбленным предметом хвастовства была женщина, которая вышла потом замуж за гинеколога. Муж, по его словам, ничего не подозревал[596].

Его восхождение к славе пришлось как раз вовремя. В 1979 году, после нашумевшего отчета врачей клиники Джонса Хопкинса, ее двери внезапно закрылись.

В отчете, который подвергся критике за ошибочные методы и выводы[597], выяснилось, что из пятидесяти опрошенных пациентов ни один не почувствовал себя после операции лучше, чем до нее. За публикацией стоял глава отдела психиатрии Пол Макхью, который пришел к выводу, что, проводя такие операции, «Хопкинс потворствует психическому заболеванию»[598]. (Позже он признался, что приехал в Хопкинс с четкой целью положить конец этим операциям[599].) Этот отчет прозвучал похоронным маршем для университетских клиник.

Десятилетиями Байбер был одним из немногих независимых врачей, проводивших эти операции. Но по мере закрытия университетских клиник по всей стране открылось множество частных кабинетов и хирургических центров, восполняя образовавшийся пробел. К 1970-м в Нью-Йорке, Тусоне, Джексонвилле и Чикаго были свои хирурги по подтверждению гендера. Впервые пациенты, которым отказали в университетских клиниках, могли найти специалистов, готовых им помочь, – при наличии средств[600]. Медицинская страховка еще много лет не покрывала операцию по подтверждению гендера, и Байбер требовал от своих пациентов гонорар. В 1960-х он составлял около 3225 долларов Байберу и его команде и еще 3000 долларов больнице, что в сумме составляло примерно 52 000 долларов по сегодняшнему курсу.

К 2000-м Байбер превратил Тринидад в «мировую столицу смены пола» (к большому огорчению наиболее консервативно настроенных жителей города). В какой-то момент, по данным Los Angeles Times, он хвастался, что на его долю приходится 60 % операций по подтверждению гендера в мире[601]. По его оценкам, за тридцать лет он провел 5000 операций по переходу от мужчины к женщине и 800 операций от женщины к мужчине. Саму процедуру стали часто называть «поездкой в Тринидад».

Когда Байберу исполнилось 70 лет, он и не думал об уходе на пенсию. «Пока рука тверда и разум ясен, я буду заниматься транссексуалами»[602], – сказал он в 1995 году. Но к тому времени в стране насчитывалось более дюжины известных хирургов, и пациентов у Байбера становилось все меньше. Свою последнюю операцию по подтверждению гендера он провел в 2003 году. За полгода до того, как он прекратил делать операции, к нему на работу пришла Марси Бауэрс, успешно поработав акушером-гинекологом в Сиэтле. Менее чем через год после того, как она присоединилась к его команде, она провела свои первые операции по подтверждению гендера.

* * *

Когда Бауэрс прилетела в Колорадо, чтобы встретиться с Байбером, он уже был легендой: 25 мая 2000 года, в день, когда она с ним познакомилась, он попал на