Наш первый бой вот-вот начнется. Нилам, похоже, ощущает себя вполне уверенно, управляя Седьмым, но в подобной обстановке у нее явно было меньше практики, чем у Тео; я вижу, что она сомневается в правильности своих действий. Тем не менее сразу же вылетает из красного квадрата – мы снова красные, и я позволяю себе счесть это за хороший знак, – и это застает пилота синей команды врасплох. Разумеется, он и его товарищи по команде не преминули окинуть нас пристальными взглядами. И это были не вежливые кивки-приветствия, а взгляды, вопрошающие «что они вообще тут делают?», от которых всегда становится не по себе.

Оружие их бота выглядит весьма мощным, а парень, управляющий им, без сомнения, знает, что делает. Он продолжает пытаться подобраться к Седьмому с тыла, и поэтому Нилам приходится держать оборону. Это не очень-то помогает нам заработать очки ведения боя. Я напряженно изучаю бота противоположной команды («Шреддера», который, учитывая его название, взятое из «Черепашек-ниндзя», явно создан командой, состоящей исключительно из мальчишек) и пытаюсь сообразить, в каком месте наша вертикальная лопасть сможет нанести наибольший ущерб.

Седьмой быстро уворачивается от орудия Шреддера, которое едва не отламывает ему лопасть даже несмотря на то, что бот-противник имеет те же самые проблемы, что были и у нашего, пока мы не пофиксили вращательный механизм. Как только они запустят его, он сразу же начнет нагреваться – прямо рядом с батареей.

– Вынуди их задействовать вращательный механизм, – советую я.

Но Нилам упирается. Желание поддразнить врага ей не присуще, и, подозреваю, чтобы им обладать, нужно… быть таким же самоуверенным, как Тео Луна, например.

– Шутишь, да?

– Просто заставь их включить его, а сама держись подальше, – кричу я. – Нам всего лишь нужно попасть под…

– Поняла.

Она наблюдала куда больше боев, чем я, так что понимает план прежде, чем я вынуждена во всеуслышание объявить о том, что мы собираемся провернуть. Она вновь и вновь уворачивается от ударов, впервые применяя оружие только спустя минуту от начала боя. Если дело дойдет до решения, то мы рискуем потерять очки за то, что не смогли быстро адаптироваться. Лучшим вариантом для нас будет нокаут, а значит, необходимо нанести вражескому боту весьма значительный ущерб.

Заставить Шреддера использовать вращательный механизм – хорошее начало, поскольку мы с Нилам обе вскоре замечаем, как он слегка отрывается от пола.

– Вот оно, слабое место! – полуистерично кричу я. – Давай!

Нилам с разгону врезается Седьмым в Шреддера, и тот подскакивает кверху под углом, а затем врубает нашу вертикальную лопасть – как раз вовремя, чтобы успеть подцепить его единственный выступ. Лопасть пробивает титановое днище Шреддера и снова подкидывает его в воздух.

– Боже мой, боже мой, боже мой! – кричу я, даже не заботясь о том, что где-то за моей спиной в толпе находится мама, которая прекрасно слышит эти богохульства. – НИЛАМ, О БОЖЕ!

Шреддер неустойчиво приземляется, и Нилам бросается в атаку. Вот где она блистает; никому даже в голову не пришло бы теперь усомниться в ее инстинктах убийцы. Седьмой отбрасывает Шреддера в угол и с помощью лопасти опрокидывает бота на спину, снова круша его электрическую схему. Через несколько секунд оружие Шреддера прекращает функционировать, и, бросив взгляд налево, я замечаю, что пилот синей команды заметно побледнел.

– Если Шреддер не осуществит какое-нибудь действие, то будет признан проигравшим, – кричит судья, – через десять… девять… восемь…

Толпа позади меня присоединяется к обратному отсчету:

– Четыре… три… два…

– Боже мой, – шепчет Нилам, которая, кажется, сейчас расплачется.

– Один! НОКАУТ! – оглашает судья, и Нилам оборачивается ко мне; на ее лбу словно горят три слова: «Я в шоке».

И я смотрю на нее в ответ, не зная, плакать или смеяться. Нилам делает шаг ко мне, чтобы, как я подозреваю, обнять меня, но в этот момент на нас налетают парни.

– ДА-А-А! – громогласно ревет Эммет, сгребая Нилам в охапку, а Дэш кладет руки мне на плечи из-за спины.

– Да, черт возьми, да, – с восторгом повторяет он. – Это было шикарно, просто шикарно…

Мы ликуем и ликуем, пока нас не прерывает синяя команда.

– Хороший поединок, – произносит их пилот, сдержанно протягивая руку.

Нилам, Дэш и я собираемся и пожимаем руки соперников во имя спортивного уважения.

– Вы, ребята, были великолепны, – произношу я.

Что, безусловно, является правдой. Хотя мы все же оказались лучше.

– Это моя сестра, – поясняет он, подталкивая ко мне девочку, по виду – ученицу средней школы. – Она думает, что вы очень круты.

– О, спасибо тебе. – Я поднимаю кулачок, чтобы стукнуться им об ее.

– А еще мне нравятся твои джинсы, – застенчиво делится она.

– Спасибо.

Я перевожу взгляд на ее брата, который пожимает плечами.

– Она не думала, что девушки могут разбираться в роботах.

– Еще как могут!

Команда начинает оттаскивать меня назад, чтобы заняться ремонтом и подготовиться к следующему бою. Однако в этот момент мне кажется, что сейчас самое время поделиться мудростью с подрастающим поколением.

– Да кто вообще сказал, что этим могут заниматься только мальчишки? – спрашиваю я. – Думаешь, это так сложно?

Ладно, это было не слишком мудро, поскольку пилот синей команды закатывает глаза, но все же. Его сестра лучезарно улыбается, и мне приходит в голову, что, возможно, если мы с Нилам сейчас поможем одной школьнице поверить в свои силы, и эта девочка, в свою очередь, поможет другой, а та девчонка поможет кому-то еще…

Я оглядываюсь через плечо на Джейми и Лору, сидящих рядом с мисс Восс, которая держит в руках яркий, блестящий плакат с надписью: «НУ, И КТО ТЕПЕРЬ ПРАВИТ МИРОМ?»

Случайно перехватываю взгляд Мака; мы смотрим на одно и то же.

– Отличная работа, Майер! – кричит он, поднимая кулак вверх в знак триумфа.

Нет, в знак солидарности.

Словно он говорит: «Я тебя вижу», – и это чувство захлестывает меня с ног до головы, как долгожданная разрядка после целого напряженного года.

Хорошо, что у меня нет времени на слезы, потому что сейчас я бы точно разревелась от гордости, если бы не необходимость снова надирать задницу вражеским роботам через пятнадцать минут.

16. Шансы

Тео

Я просыпаюсь, ощущая себя так, будто только что вышел из комы, и понимаю, что нахожусь в гостиничном номере один. Дэш, Кай и Эммет оставили после себя столько разбросанных вещей, будто здесь прошелся самый настоящий торнадо. Смотрю на часы – я пропустил уже, наверное, боя три.

Если, конечно, наши не вылетели из соревнований к этому моменту.

Потом я бросаю взгляд на телефон и вижу,