План Вселенной по уничтожению меня был почти завершён. Я представляла, как возвращаюсь домой с воспоминаниями о своих настоящих возлюбленных. Воспоминания, которые я могла вытащить из жизни в отчаянные времена, чтобы вновь пережить ту радость, которую они мне принесли. Вместо этого на месте моего сердца осталась зияющая дыра. Остались только искажённые воспоминания, и я чувствую, как падаю духом. Сколько может вынести один человек?

Мне было интересно, насколько правдивы слова Крюка, потому что интуиция подсказывала мне, что я не могу полностью доверять ему. Конечно, моё либидо разгоралось, при одной только мысли о безумно горячем сексе с ним, и оно приказывало мне заткнуться нахрен!

Думаю, единственное, что мне нужно было принести с собой — это потрясающий сексуальный опыт.

Не знаю, насколько это было хорошо, но теперь всё, чем я могла бы удовлетворить себя — работает от двойных батареек АА. Ни один земной мужчина никогда не сравнится с ними. После пережитого опыта мне придётся вообще списать мужчин со счетов. Если бы я только могла превратиться в лесбиянку. Если бы это работало именно так.

Пока мы плыли сквозь облака в том, что должно было стать самым захватывающим и невероятным приключением сквозь Завесу, мои мысли вернулись к письму, которое я оставила Питеру и ребятам.

Выполнит ли Крюк своё обещание и передаст его им? Гадать было бессмысленно, потому что я никогда не узнаю, а думать об этом — бесполезное занятие. Но я надеялась, что он передаст письмо, мне было спокойнее верить в это.

Мне удалось высказаться в этом письме. В нём я выплеснула всю свою любовь, гнев и печаль. Найдя в своём сознании ту маленькую коробочку, я провела много времени, мысленно складывая все свои чувства ко всем моим мальчикам и даже некоторые чувства к Крюку, которые я пыталась отрицать, и надёжно поместила всё в эту коробочку. Потом я повесила на неё цепи и замки, а затем запечатала нахуй. Я забросила эту проклятую штуку в тёмные глубины своего сознания. Это был единственный механизм выживания, который помогал мне сохранять рассудок.

Отвлечение было ключевым моментом. Я начала сосредотачиваться на Мик. Когда мы покинули Неверленд, мой разум стал намного яснее, и теперь я могла легко вспомнить подробности своей прежней жизни. В каком состоянии она будет, когда я вернусь домой? Мы никогда не расставались надолго. Для меня это было всего несколько дней. Но если верить Крюку, то для Мик могли пройти месяцы.

Я отчаянно старалась не испытывать чувство вины из-за этого, потому что это бессмысленно. Ёбаный Питер! Пожалуй, из-за него я злилась больше всего. Какая-то часть меня в глубине души понимала, что я могла бы решить остаться, несмотря на изменение времени, но мне хотелось бы знать. Он должен был сказать мне, дать мне возможность самой принять решение.

В голове появились планы, которые должны были изменить мою жизнь, как только я вернусь в Лондон. Перво-наперво. Мне нужно продать этот проклятый дом. Я не могу жить в нём из-за воспоминаний. Мне было невыносимо ежедневно сталкиваться с этими воспоминаниями. Дом стоил прилично, даже в своём ветхом состоянии. Я бы продала его и переехала куда-нибудь подальше, забрав Мик с собой. Мы бы нашли лучших в мире специалистов по раку, и я бы во всём разобралась. Мне нужно было начать всё с чистого листа.

Планирование наконец-то дало моему разуму цель, и я почувствовала, как меня захлестнула первая волна облегчения. Было приятно чувствовать, что я действительно могу контролировать свою жизнь. На самом деле, жизнь была в тупике, а я стремительно падала с небес на землю, находясь на грани катастрофы, но этот небольшой контроль помогал двигаться вперёд.

Увлечённая планированием, я почти не заметила, как вокруг сменился пейзаж, оставив позади открытое море и уступив место суете города. Яркие огни Биг-Бена, словно маяк, указывали мне путь домой, и моё сердце ёкнуло. Мне не терпелось увидеть Мик. Мы были так близко, и меня охватило предвкушение. Если кто-то и мог помочь мне разобраться в последних нескольких днях, так это она.

Поверит ли она мне вообще или сразу же вызовет психиатра? Нет… она бы мне поверила. Она всегда была моей опорой, всегда на моей стороне. Она единственная, кому я смогу всё рассказать. Мне нужно было придумать какую-то историю, чтобы прикрыть свою задницу за долгое отсутствие, но это могло подождать.

Люциус шёл впереди, и мне показалось странным, что он точно знал, в какую сторону идти, даже не спрашивая меня и не сверяясь с картой. Должно ли меня что-то удивлять после всего того волшебного безумного дерьма, которое я видела за последние несколько дней?

Моё сердце сжалось в груди, когда в поле зрения появился дом моей семьи. Казалось, что с момента моего ухода прошла целая жизнь. Это всё ещё был дом моего детства, но теперь этот дом, казалось, имел совершенно новое значение. Это был дом Венди Дарлинг, где началась история любви между ней и Питером. Я знала, что больше не смогу здесь жить. Мои детские воспоминания сменились мучительными мыслями о Питере и моих Потерянных Мальчиках. Если бы не Микаэла, я не уверена, вернулась бы ли я когда-нибудь.

Люциус остановился и замер перед окном, где всё началось. Я медленно подошла к нему сзади, взволнованная возвращением домой, но беспокоящаяся о том, что могу там найти. Я рассеянно потянулась к ожерелью, чтобы успокоиться. К «поцелую» Питера в виде жёлудя теперь присоединился медальон моей матери, и парные ожерелья каким-то образом удерживали меня на земле.

Я взглянула на Люциуса, прежде чем посмотреть в окно, изучая его в поисках подсказок о том, что я могу там увидеть. Его глаза на мгновение вспыхнули, выглядя звериными в лунном свете. Затем его типичный хмурый взгляд, казалось, смягчился, и его лицо стало почти умиротворённым, когда он посмотрел в моё окно. Я не могла больше сдерживаться.

Микаэла спала на моей кровати. Её хрупкое тело свернулось вокруг моей подушки. Её голова была обмотана шарфом, прикрывавшим лысину, и на ней были удобные спортивные штаны, свисавшие с костей. Она выглядела гораздо хуже, чем в последний раз, когда я её видела.

Крюк был прав. Чёрт побери, сейчас мне отчаянно хотелось, чтобы мужчина