солгал мне. Почему именно в этом он был со мной честен? Я наблюдала, как в комнату вошла молодая женщина, которую я никогда раньше не видела. Она была одета в белый халат, несла стакан с водой и маленькую чашку, полную таблеток.

— Кто это? Что она с ней делает? — проворчал Люциус, всё его тело напряглось, когда он увидел, как женщина подошла к Мик.

— Всё в порядке, я думаю, она вызвала медсестру на дом, — ответила я, пытаясь успокоить его, но и сама начинала волноваться. Она положила таблетки на прикроватную тумбочку и накрыла Мик одеялом, затем приглушила свет и закрыла дверь.

— Спасибо, что доставил меня домой. Думаю, дальше я сама справлюсь, — сказала я, пытаясь избавиться от него, чтобы воссоединиться с сестрой. Я не хотела, чтобы зрители видели, как мы плачем из-за нашей разлуки.

— Кто она? — спросил он, всё ещё не сводя глаз с Мик.

— Моя сестра, — ответила я, тупо глядя на него. Я хоть убей не могу понять, почему он проявляет такой большой интерес.

— Она так красива. Как её зовут?

Я бросила на него странный взгляд. Микаэла была совершенно сногсшибательна, но её болезнь отразилась на её теле, оставив после себя оболочку той женщины, которой она когда-то была.

— Её зовут Микаэла, и она больна, так что просто возвращайся обратно, приятель, — упрекнула я. Было ли что-то в этом доме, в этом окне и в женщинах, которые здесь жили, что привлекало сверхъестественных мужчин?

— Что с ней случилось? — спросил он, глядя на меня с отчаянием.

— Послушай, Лу, о чём бы ты сейчас ни думал — она под запретом. Она слишком слаба, чтобы иметь дело с такими, как ты. Так что просто выбрось это из головы. Я ценю, что ты доставил меня домой, но мне нужно, чтобы ты ушёл. Иди и доложи Крюку, что я благополучно вернулась, и, надеюсь, он простит тебе всё, что ты ему должен, — я была с ним немного резче, чем намеревалась, но мне нужно было заставить его уйти. Он нахмурился, и я подумала, что своими комментариями я точно задела за живое.

— Скажи ей, что я спрашивал о ней, и я пойду.

— Да, да, — сказала я, отмахиваясь от него.

— Нет, пообещай мне, что ты расскажешь ей, — строго сказал он, схватив меня за руку железной хваткой.

На мгновение я потеряла дар речи, не зная, что делать с его необычным поведением. Но сейчас мне не нужно было иметь дело с сумасшедшими, одержимыми мужчинами. Мне этого уже было достаточно. Поэтому я решила задобрить его, зная, что он не уйдёт, пока я не соглашусь.

— Да, я обещаю, что расскажу ей. А теперь, пожалуйста, уходи.

— Если уж на то пошло, любовь заставляет тебя совершать иррациональные поступки. Это относится даже к Питеру и его Потерянным Мальчикам.

Я посмеялась над ним, когда он повернулся и ушёл, бросив последний тоскливый взгляд на Мик, прежде чем исчезнуть в ночи. Что, чёрт возьми, он имел в виду? Кто он такой, чтобы говорить о любви? Готова поспорить на свою жизнь, что этот засранец никогда раньше не испытывал любви. Фу! Я ненавидела нелепый способ, которым мужчины заставляют тебя всё анализировать. Мне не нужны были сейчас его загадки. Для меня это не имело никакого смысла. Нахуй это! Мне нужно было сосредоточиться на Мик. Она нуждается во мне, ей нужно всё моё внимание прямо сейчас.

Открыв окно, я с восторгом обнаружила, что оно не заперто. Я бросилась к её кровати и медленно опустилась на колени, не желая её напугать. Я знала, что меня не было всего несколько дней, но теперь, когда я была здесь с Мик, дни разлуки действительно казались месяцами. Я осторожно коснулась её и взяла её костлявую руку в свою, потирая большим пальцем её холодные пальцы. Её запавшие глаза дёрнулись и открылись. Она моргнула несколько раз, просыпаясь. Склонив голову в сторону, она поджала губы, глядя прямо на меня. Она открыла рот, как будто хотела что-то сказать, но ничего не вымолвила. Нахмурив брови, она судорожно вздохнула.

— Я мертва? — её глаза расширились. — О Боже! Ты мертва, Гвен? — голос Мик был полон эмоций. Но она больше беспокоилась о моей смерти, чем о своей.

— Нет, ты не мертва и не спишь. Я здесь. Я вернулась.

Слова вырвались наружу, и мне было трудно сдержать эмоции, поскольку мой голос дрожал. Она с любопытством смотрела на меня, проводя руками по моим рукам и обхватила мои щёки, как будто ей нужно было ощутить моё присутствие, чтобы поверить, что я реальна.

— Это правда ты? Ты действительно здесь, я не могу в это поверить! — она заплакала, а затем обняла меня. Её маленькое тело вздымалось от рыданий, и мои собственные эмоции тоже выплеснулись наружу. Я больше не могла сдерживать слёзы. Мы долго плакали в объятиях друг друга, не разговаривая. Никакие слова не могли выразить того, что могли сказать слёзы.

Наконец она отстранилась, глядя на меня своими красными, опухшими глазами.

— С тобой всё в порядке, Гвен? Где ты была?

Я глубоко вздохнула, готовясь к тому, как, чёрт возьми, я собираюсь всё это объяснять.

— Давай я заварю чаю. Это длинная история.

***

Следующим утром я проснулась пораньше и приступила к приготовлению правильного английского завтрака. С тех пор, как меня не было, Мик так похудела, что мне нужно её откармливать. Мы не спали полночи, пока я рассказала ей всю историю. Она слушала с восторженным интересом, внимая каждому моему слову. И, как я и ожидала, она поверила мне, на её лице не было даже намёка на недоверие. Для меня было катарсисом наконец поделиться своей историей с кем-то, кому я знала, что могу доверять. Словно груз свалился с моих плеч. Я действительно чувствовала оптимизм, и это было неожиданностью. Я даже включила музыку и танцевала на кухне, пока готовила.

Мик присоединилась ко мне, когда я заканчивал готовку. Я усадила её в старое папино кресло с одеялами и чашкой любимого чая.

— Я тут подумала… Нам, наверное, стоит продать этот старый