Это действительно… Последствия столкновения с этой негодяйкой.

Госпожа Нин до побелевших костяшек пальцев стиснула чашку в руке.

– Это никуда не годится, мы не можем все вот так оставить, – вскочила третья невестка. – В любом случае оскорблять кого-то – это неправильно, а уж тем более в такой грубой форме. Что станет с нашей семьей, если мы все пустим на самотек? Я отправлюсь в семью Фан и поинтересуюсь их методами воспитания детей.

Нин Юньянь безостановочно закивала, а ее брат слегка кашлянул.

– Третья тетя, ты не можешь пойти.

Почему он снова препятствует?

Нин Юньянь невольно прикусила нижнюю губу и пристально уставилась на брата.

Опять?! Он снова собрался защитить Чжэньчжэнь?

– Тетушка, это ссора между молодыми девушками, взрослые не должны в это вмешиваться, – его низкий и мягкий голос обладал успокаивающим эффектом.

Госпожа Нин кивнула в знак одобрения.

– Именно то, что я и собиралась сказать твоей бабушке, – сказала она.

– Мама, хоть бабушка и стара, она еще в своем уме, – бросила Нин Юньянь. – Разве во время обычной перебранки кто-то говорит столь ужасные вещи?

Третья госпожа Нин тоже покачала головой.

– Это не просто ссора, над нашей семьей словно верхом проехались и нагадить не забыли…

В спешке она произнесла столь непристойную фразу, которую услышала еще в далеком детстве.

Четвертая госпожа Нин кашлянула, а Нин Юньчжао не придал этому значения.

– Тетушки, послушайте, что я скажу.

Его голос звучал нежно, без ноток беспокойства и вспыльчивости, словно успокаивая всех присутствующих.

Глава 45

Хорошенько подумайте

– Я слышал, что все случилось по причине того, что Янь-Янь не понравился смех юной госпожи Цзюнь перед чайным домом, после чего обе стороны и поругались.

Сразу, как Нин Юньчжао сказал это, Нин Юньянь вскочила с места.

– Что?! – гневно выкрикнула она. – Это потому, что она поставила подножку Ланьфан…

– Седьмая юная госпожа из семьи Ху, – пояснила госпожа Нин юноше.

В глазах Нин Юньчжао промелькнуло удивление.

– Насколько мне известно, Чжэньчжэнь как раз рассмешило падение той девушки, но разве она подставила ей подножку? – спросил он.

Нин Юньянь фыркнула:

– Это в ее стиле. Сделала все исподтишка, никто ничего не увидел. Но жертве ведь все известно. Она не сможет это отрицать.

Хотя Юньчжао никогда с Чжэньчжэнь не общался, слышал он о ней всякое, а особенно после Праздника середины осени. Она написала бессвязные и глуповатые стихотворения и читала их во весь голос, чем вызвала только смех у публики. Один этот случай уже показывал, какая она бесцеремонная и невоспитанная девчонка.

Нин Юньянь не дождалась удивления или презрения в глазах брата, вместо этого он лишь задумался.

– Вот, значит, как, – серьезно сказал он. – Юная госпожа Цзюнь подставила ей подножку, и абсолютно никто этого не заметил?

– Тогда она уже вышла наружу, а мы собирались войти внутрь. Мы не хотели обращать на нее внимание, да и кому это нужно? Кто же знал, что она затеяла такую подлость, – кое-как объяснила Нин Юньянь. В ее глазах горели искорки, скрывая тот факт, что юная госпожа Ху хотела излить свой гнев на Фан Юйсю. Так или иначе, доказательств все равно никаких не было.

Нин Юньчжао, естественно, заметил это и улыбнулся.

– Поэтому она смеялась? – спросил юноша прямо в лоб.

Нин Юньянь кивнула.

– Но остальные ведь этого не знают. Они лишь видели, как юная госпожа Цзюнь смеялась, а ты ей этого не позволила, – продолжил Нин Юньчжао.

– Она же смеялась над упавшей Ланьфан, конечно, нам было неприятно, – ответила ему Нин Юньянь.

Молодой человек постучал пальцами по поверхности стола.

– Ты сказала, что она умышленно подставила ей подножку? А вдруг это была случайность? – казалось, он разговаривал сам с собой.

– Ну, конечно, она это сделала преднамеренно, – бросила Нин Юньянь и не удержалась от вопроса: – Брат, почему ты пытаешься защитить ее?

Нин Юньчжао покачал головой.

– Я лишь хочу сказать, что это могло быть недоразумением, – юноша перевел взгляд на свою сестру. – Я не стал бы ее защищать.

Ответив, он снова посмотрел на госпожу Нин и двух тетушек.

– Это дело нужно оставить на уровне ссоры между двумя девушками. Старшие не должны вмешиваться, а иначе…

Услышав его слова, в глазах госпожи Нин промелькнуло удивление, а третья тетушка еще сильнее вздернула брови.

– Иначе что? – спросила она.

– Иначе это уже не будет простой детской перебранкой, – подытожил Юньчжао.

Улыбка четвертой госпожи Нин исчезла, а Нин Юньянь еще сильнее топнула ногой.

– Брат, это не детская перебранка! – выкрикнула она.

Третья госпожа снова встала и отмахнулась от слов Нин Юньчжао.

– Юньчжао, тебе не нужно об этом беспокоиться. Это женские дела. Вы, мужчины, в это вмешиваться не должны. Мы сами разберемся и не позволим посторонним думать, что мужчины нашей семьи помыкают собственными женщинами и детьми, – выпалила она.

Нин Юньчжао тоже поспешно встал.

– Третья тетя, это не только женские проблемы. Если все выйдет из-под контроля, дело может дойти до суда, – серьезно парировал юноша. – И это будет связано уже с Цзиньи-вэй.

Цзиньи-вэй?

Присутствующие снова были ошарашены.

– Семья Фан способна их убедить? – усмехнулась третья госпожа Нин. – Хотела бы я посмотреть, как они попытаются договориться с Цзиньи-вэй, неужели прибегнут к взятке?

– Деньги им точно не нужны, – отрезал Юньчжао. – Дело обстоит вот как: Янь-Янь запретила юной госпоже Цзюнь смеяться, в связи с чем наша семья должна потребовать от них официальных извинений за этот смех.

В этом разве была хоть капля здравого смысла?

Все пребывали в замешательстве.

– Но это не так важно. В случае чего можно все выставить простым совпадением, – добавил, глядя на них, Нин Юньчжао. – Как раз перед встречей Янь-Янь с юной госпожой Цзюнь люди Цзиньи-вэй завлекли в чайную рассказчика, чтобы тот поведал историю о свадьбе Лу Юньци с принцессой Цзюли.

Члены семьи Нин, разумеется, уже давно знали о свадьбе Лу Юньци и принцессы Цзюли и не меньше остальных были ошеломлены благосклонностью императора к командующему. Хотя они сетовали на то, как тяжело избавиться от мерзких чиновников, тема Цзиньи-вэй по-прежнему оставалась табуированной.

К всеобщему удивлению, люди Цзиньи-вэй своими действиями действительно подняли такую шумиху в Янчэне.

– Все ради того, чтобы продвинуть Лу Юньци, продемонстрировать собственную мощь, а также показать, как благосклонен к ним император и выставить все как милость самих Небес, – пояснил молодой человек.

Другими словами, когда люди Цзиньи-вэй устраивали суматоху, император делал им лишь легкий выговор и на самом деле совершенно не был недоволен их действиями.

По слухам, Лу Юньци – выходец из низких слоев общества, его отец был