презрительной надменностью.

– Ах вот оно что! Устал от свежего воздуха?

Марк докурил, выбросил окурок в урну.

– Долго ты собиралась.

– Если бы знала, что ты скрываешься за углом с сигаретой, собиралась бы еще дольше.

Соня пригляделась внимательнее и поняла, что янтарные всполохи родительской любви существенно побледнели. На выброшенном окурке отпечатались следы от пальцев, кабальтово-синие, кое-где переходящие в медно-коричневый. Впервые он демонстрировал такую смесь злости, обиды и разочарования.

Марк хмыкнул.

– На территории спорткомплекса курить запрещено.

– Что, кстати, логично. Тебе тренер не говорил, что это гадостная привычка? – не удержалась от сарказма Соня.

– Вообще, сейчас не до твоих нравоучений, – он нащупал в кармане жвачку, закинул в рот сразу несколько пластинок и протянул Соне: – Хочешь?

– Нет, спасибо. У меня и так дыханье свежее.

Марк не включил музыку, хотя наушники болтались на его шее, шел намеренно медленно, будто не торопился или не хотел идти домой. Соня поглядывала на него с настороженным недоверием. Марк выглядел непривычно уязвимым. Она припомнила его признание на вечеринке Олеси: он курит, когда нервничает или пьян. Насчет трезвости она не сомневалась, значит, первое. Кто же виноват, что он в таком состоянии? Может, Надя? Последнее время они слишком тесно сдружились. Соня снова почувствовала, что закипает.

– Тебе нравятся Надины татуировки?

Марк вздрогнул, Соню он не слышал, погрузился в мысли.

– Что?

– Тату Нади нравятся?

Марк удивился вопросу.

– Почему ты спрашиваешь?

Соня пожала плечами.

– Просто любопытно. Я этого не понимаю. Тем более на груди и на руках. Зечка какая-то. Это грубо смотрится, почти вульгарно.

Марк вскипел, явно разозлился, процедил сквозь зубы:

– У нее нет ничего вульгарного. Тату со смыслом и красивые. Если интересно, сама у нее спроси. Я себе тоже сделаю, обязательно.

Соня заинтересовалась, но постаралась, чтобы голос прозвучал равнодушно.

– И какую? Уже выбрал?

Марк нащупал пачку сигарет, выбил одну, покрутил в пальцах, но не подкурил, сломал и выбросил в урну.

– Ласточки.

– Ласточки? Почему они?

– По кочану.

– Наверняка есть какой-то смысл, – не отстала Соня. – Не просто же так ласточки. Девчачья какая-то тату.

Марк хмыкнул.

– Просто. Не нужно искать тайный смысл. Они красивые, быстрые. А ты никогда не думала о тату? Может, нос проколоть, сосок?

Соня мгновенно вспыхнула:

– Не думала.

– Почему? Идеальная красота не требует тюнинга?

Соня растерялась, не могла понять, шутит Марк или нет? Какой-то он был непривычный, не просто злой, а обиженно-едкий.

– Именно. Я себя полностью устраиваю.

– Кто бы сомневался. И планы на будущее, наверное, наполеоновские?

Соня, не задумываясь, выпалила.

– Естественно. Мечтать всегда нужно о большом, не ограничивать себя причинами и оправданиями. Мы можем все, пока в это верим. Я в столицу хочу – там жизнь, там будущее, перспективы. С золотой медалью попаду туда, куда мне нужно.

Марк вздохнул и горько усмехнулся.

– А я в лес хочу. Мегаполис и толпы незнакомых людей не по мне. А вот горы, лес и дом на отшибе, подальше от толпы, от лжи и притворства – самое то.

Соня искренне удивилась.

– В лес?

Марк кивнул.

– И горы. Железноводск, например. Я там был как-то на сборах, очень красивый город.

– Да уж. А как же легкая атлетика?

– Это тоже моя мечта.

Соня остановилась, весь этот разговор, неожиданно откровенный, никак не вязался с Марком. Она поймала его взгляд, выдержала ответный пристальный и спросила:

– Что случилось?

– Ни-че-го.

– Я могу помочь?

– Ты серьезно? – Марк опешил. – Не можешь, но спасибо, что предложила.

Он встряхнулся, снова достал сигарету, в этот раз закурил. Соня брезгливо скривилась и отступила в сторону.

– Фу. Все-таки мерзкая привычка.

– Уже бросаю. Вот сейчас докурю и брошу, – он сделал несколько быстрых затяжек и на самом деле бросил окурок, – на выходных идёшь в боулинг?

– Иду.

– С Сергеем?

Соня замялась, боялась, что ответит утвердительно, а Сергей не придет или ещё хуже – придет с другой девушкой. Её позвала Олеся, о том, кто приглашен, кроме преданной свиты, Соня не знала. Подозревала, что Марк там будет в любом случае.

– Я сама по себе. Он еще не дорос до чести быть со мной.

Марк звонко рассмеялся.

– Узнаю Кайлу.

На трамвае ехали молча, Марк не вызвался провожать Соню до дома, сошел на своей остановке, не попрощавшись.

Ночью пошел крупный мокрый снег. На дорогах выросли непроходимые сугробы с прослойками ледяной корки. Провода сдались первыми, провисли и местами оборвались. От неожиданности, что в январе пришла зима, отключили свет, а за ним и воду. Часть города просто оцепенела и превратилась в царство Белой королевы. С приходом утра оказалось, что ночью на Кубани случился как минимум апокалипсис. Город накрыло тяжелым ватным одеялом снегопада.

Эта снежная красота дорого обошлась берёзам и платанам, белые шапки придавили хрупкие деревья, выломали ветви, а некоторые стволы просто сложили пополам. Ивы превратились в скрипучие шатры, готовые рухнуть в любой момент. Целый день коммунальщики боролись с зимой, расчищали дороги и тротуары, но снег не останавливался, и, судя по небу, мутно-белому, как бельмо, пришёл в Краснодар надолго. Как ни странно, в людях, лишенных благ цивилизации, проснулось детство. Не горестные вздохи и стенания взрослого, что снег – это грязные лужи в прихожей, горы мокрых вещей на батареях, а восторг пойманных на язык снежинок, дуэлей на сосульках и тоннелей в снежных завалах.

Соня сидела на подоконнике и рассматривала снежинки. Такого снегопада ей еще видеть не доводилось, в памяти остались обрывки из анапского детства, но даже там не было такого изобилия, а уж тогда фантазия не только деревья увеличивала в размерах. Усадьба, как и все дома на улице, осталась без света и воды. Мама ругалась, а бабушка достала коллекцию медных подсвечников, колоду карт и пригласила соседа на покер.

Соня боялась, что игра в боулинг сорвется, но город отряхнулся, утрамбовал вездесущий снег и вернулся к прежней жизни. Белые улицы запестрели яркими помпонами на шапках. Дети радовались снегу по-настоящему и готовы были отдать за него все блага цивилизации, даже телефон.

Для похода в боулинг Соня надела джинсы и бежевый свитер. Долго сидела перед зеркалом, пытаясь придумать прическу, в итоге собрала волосы в хвост, а хвост в косу. Она жутко нервничала. В таком состоянии почти всегда была собою недовольна. Несколько раз порывалась позвонить Олесе и отказаться от приглашения, но не хватило духу. Такие мероприятия вне школы укрепляли ее статус гораздо лучше отличных отметок по предметам. Ей нужна была эта компания.

К торговому центру Соня пришла последней, её уже ждали у эскалатора. Марк что-то обсуждал с Костей и Стасом, Сергей