рев, и пыль от копыт лошадей покрыла землю и небо. Английские ряды показались вдали, как красно-черное облако, и пули посыпались на войска наваба-визиря, как осенние листья. Они падали в пыли, корчась и истекая кровью, раз за разом, в огромном количестве.

Именно садху Нага, "обнаженные спереди и сзади", приняли на себя основной удар огня. Их убивали сотнями, но, накурившись бханга (гашиша), волна за волной продолжала бежать к английским укреплениям, невзирая на опасность. Тем временем Мир Касим и его отряд держались в тылу, "стоя далеко за линией войск Шуджи, и просто наблюдали за военными действиями с расстояния".

Наваб-визирь отправил Мир Касиму послание: "Я и твои коллеги находимся в пылу сражения - каждый миг на моих глазах мои слуги отдают свои жизни, как мотыльки, бросающиеся на пламя свечи, а ты лишь наблюдаешь со стороны! Придите и вступите в бой с англичанами, а если вы не в состоянии сделать это, то хотя бы пришлите Сумру с его современной артиллерией! Но его бенгальское высочество, казалось, застыл на месте и не сдвинулся с места, не послал Сумру на помощь своему союзнику.

С наступлением дня госсаны и нага продолжали атаковать. Затем настал черед рохиллов, которые пришли им на помощь по приказу визиря наваба. Битва была ожесточенной, а огонь английской артиллерии - ослепляющим и ужасающим. Расколотые черепа и свернутые шеи были разбросаны по залитому кровью полю боя, как роща диких красных маков и тюльпанов. Со всех сторон раздавалась оглушительная стрельба и сверкали лезвия мечей, словно рука Судьбы била по лицу Времени. Но майор Карнак не терял самообладания и, словно проклятие небес, атаковал эти каменно-сердечные войска, оставляя их корчиться на поле боя или отправляя в Долину небытия.

Во время этой акции визирь навабов был дважды ранен пулями, но не обращал внимания на свои раны. В пылу сражения он отправил еще одно послание, понося Его Бенгальское Высочество, который ответил: "День закончился, пора возвращаться домой в наши палатки! Мы всегда можем продолжить завтра!

Еще более странным, чем этот ответ, был ветер: если весь день он дул с запада, сзади войск Шуджи, пуская пыль и солому в глаза английским войскам, то теперь вдруг изменил направление и стал дуть с востока, ослепляя войска визиря наваба

колючками и мусором, дымом и порохом с поля боя. Так что Шуджа, наконец, отбил барабаны и удалился лечить свои раны, и больше не думал о сражении.

 

Осада Патны продолжалась еще три недели, в течение которых стояла сильная майская жара. Удивленные масштабами кровопролития и жестокостью боев, свидетелями которых они только что стали, обе стороны поначалу держались на своих позициях. Если битва была безрезультатной, то и осада была безрезультатной.

Тем не менее Шуджа тесно преследовал сепаев Компании и постоянно подвергал себя опасности, настолько, что однажды, разведывая передовую позицию всего с двумя охранниками, он был узнан, преследуем и почти схвачен патрулем Компании: "Визирь Наваб мог видеть, как он попадает в плен к своим врагам, но, сохраняя самообладание и крепко держа поводья своей лошади, он быстро отступал, пока не избежал этой смертельной ловушки". Но несмотря на всю храбрость Шуджи, люди Карнака успели построить тщательно продуманные и хорошо защищенные укрепления, "которые очень напоминали стену, извергающую огонь и пламя". Все, чего добился Шуджа, лишь усилило его чувство раздражения и отвращения к отсутствию усилий со стороны его партнеров, особенно Мир Касима. Он понимал, что сейчас не тот момент, чтобы принимать меры против своего гостя; но он отметил, что сделает это, когда представится случай.

Из всех союзников Шуджи только французский авантюрист Рене Мадек действительно проявил себя: "Теперь я оказался в состоянии сразиться с англичанами, - писал бретонец, - и отомстить за все обиды, которые они причинили мне и моим соотечественникам".

Мы атаковали их укрепления с энергией, которой они не ожидали, но они были так хорошо укреплены, что мы не смогли взять их штурмом в течение двадцати дней, пока длились наши атаки. Наваб часто убеждал меня не подвергать себя такому риску, но я следовал только своему рвению уничтожить этот народ, который уничтожил мой. Я напрягал все нервы, чтобы добиться их полного уничтожения, но меня не поддерживали остальные, поэтому не все в этом походе шло по моим планам. В конце концов, приближающиеся дожди заставили нас отложить наши действия до следующего сезона кампании и искать зимние кварталы.

14 июня 1764 года, после трех недель непрерывных потерь и отсутствия заметных успехов, когда, неизвестно как, в городе начали заканчиваться припасы, а избитый и удрученный Карнак активно рассматривал возможность сдачи, Шуджа внезапно устал от осады и забил в литавры, объявляя об отступлении. Он двинул свои войска на запад, сквозь первый из муссонных ливней, и расположился на берегу Ганга у форта Буксар, недалеко от границы с Авадхом. Здесь он окопался, возвел казармы и решил продолжить свое вторжение в Бенгалию, когда осенью, после праздника Душеры, снова начнется сезон кампаний. Измученные защитники Компании, понимая, что им едва удалось спастись от позорной голодной капитуляции, отказались преследовать войска Шуджи.

Но вместо того, чтобы учить войска и активно готовиться к предстоящей кампании, Шуджа снова "погрузился в круговорот развлечений, удовольствий и увеселений, ни разу не подумав о необходимом количестве [пушечных] ядер, их качестве или качестве пороха, и ни с кем не посоветовавшись о методах борьбы с врагом". Он даже отказался выслушать просьбы одного из офицеров артиллерии, которому требовались предметы первой необходимости. По всем этим вопросам он был весьма небрежен и невнимателен, проводя время за игрой в кости, за наблюдением за полетом своих голубей, за выступлениями своих танцовщиц и развлекая себя всевозможными забавами".

Лишь в одном случае он предпринял решительные действия - и то не против врагов Компании, а против своего союзника Мир Касима, на бездействие которого он теперь публично возлагал вину за провал штурма Патны. Он вызвал командира Мир Касима, Сумру , и, пообещав богатство и поместья, склонил на свою сторону немецкого убийцу. Затем он приказал ему лишить Мир Касима имущества: "Сумру со всеми своими солдатами окружил палатку Его Высочества и силой забрал его сундуки с сокровищами. Затем солдаты Сумру разбили лагерь вместе с войсками наваба-визиря".

Эти инциденты побудили Мир Касима по глупости высказать во время публичной аудиенции несколько весьма нелестных замечаний в адрес визиря наваба, о которых ему доложили шпионы. Наваб-визирь немедленно приказал своим войскам арестовать Его Высочество в его лагере