Утром армия визиря наваба отправилась окружать палатки его бенгальского высочества, нагружая их всем, что удавалось найти в женских покоях или кладовых. Мир Касим отчаялся и стал факиром, ища убежища в притворном приступе безумия. Он надел пурпурно-красную рубаху и шапку, покинул свой трон и уселся на циновку в центре лагеря в окружении нескольких своих друзей, чей рассудок также полностью покинул их, и которые также были одеты в яркие костюмы дураков в стиле дервишей. Солдаты лагеря показывали на них пальцами и насмехались. Вскоре офицер вывел Мир Касима на слона, которого привели для него, а сам сел на заднее сиденье хауды. Толпы насмешников проводили их до лагеря визиря наваба, где его бенгальское высочество заперли в отведенной для него тюрьме.

За несколько месяцев Мир Касим превратился из одного из самых богатых и могущественных правителей Индии в закованного в кандалы и без гроша в кармане пленника Шуджи.

Четыре месяца спустя, 22 октября, под бой полковых барабанов красные мундиры первых батальонов ротных сепаев можно было увидеть марширующими по берегу Ганга, через череду манговых рощ, приближаясь к Буксару. Подкрепление из ротных сепаев и одного королевского полка прибыло из Калькутты под командованием одного из самых эффективных британских офицеров в Индии, лихого, хладнокровного, но совершенно безжалостного 38-летнего шотландского горца по имени майор Гектор Манро.

Жан-Батист Жантиль, который теперь командовал пехотой Шуджи, поскакал прямо к навабу и потребовал немедленных действий: "Я хорошо знаком с англичанами и их методами ведения войны, - сказал он. Вы не должны недооценивать их. Скорее проснитесь, прекратите предаваться пьянящим удовольствиям и приведите свои войска в боевую готовность!

Сейчас, когда англичане еще не выстроились в боевой - порядок, когда вдоль реки еще не подтянулись баржи, чтобы выгрузить оружие и военное снаряжение, когда все они заняты установкой палаток, - сейчас самое время атаковать! Господь Всемогущий может позволить нам разгромить и рассеять их сейчас. Если мы подождем, пока они устроятся, нам будет трудно одержать верх! Но визирь навабов лишь рассмеялся и похвастался: "Лучше предоставьте тактику и стратегию борьбы с ними мне и моему суждению!

В ту ночь Шуджа отправил своих женщин и сокровища в столицу Файзабад под охраной, а его войска спали под оружием, готовые к ночному нападению, которого теперь опасалась Компания. Но такого нападения не последовало. Первоначальный план Шуджи, по-видимому, состоял в том, чтобы вести оборонительное сражение из-за укрытия своих окопов, как это сделала Компания перед Патной. Но в течение того утра, увидев, что войска Компании значительно превосходят его по численности, он изменил свое решение и решил вести наступательный бой. На рассвете Мунро выстроил свои войска в боевой порядок, - писал Ансари, - и начал обстрел из своей артиллерии, нанеся врагам большой урон. Это убедило визиря наваба изменить план сражения, посчитав, что лучше выйти из-за земляных укреплений и сразиться со своей кавалерией на открытой местности".

И вот Шуджа приказал выйти из сильной оборонительной позиции, к удивлению Мунро, который сначала не поверил донесениям своих бегунов: он не мог понять, зачем Шудже бросать такое огромное преимущество в обороне. Вскоре после этого тяжелая артиллерия Мадека открыла огонь, на который ответили более легкие, мобильные и скорострельные пушки Компании: "Англичане и французы, как тигры или леопарды, с остервенением начали борьбу, - отмечал Ансари, - со сверкающими мечами и пылающими пушками".

К девяти часам обе армии были выстроены лицом друг к другу, между ними находилось болото, а левое крыло Моголов прикрывало широкое плоское пространство Ганга. Нага и афганская кавалерия Шуджи, расположившиеся справа от линии Моголов, открыли сражение, обогнув болото, зайдя в тыл Мунро и атаковав заднюю часть строя Компании, где находились гренадеры.

Вскоре фланг роты был прорван, и кавалерия Шуджи прошла через гренадеров и резервы, нанося удары направо и налево: как писал позже лейтенант Габриэль Харпер: "Мне кажется, если бы одна или две тысячи вражеских кавалеристов вели себя так же хорошо, как те, что атаковали гренадеров, мы бы проиграли день... Шанс не раз был против нас, и я считаю, что сепаи не смогли бы выдержать канонаду и на пять минут дольше, чем они это сделали".'57 Но, прорвавшись, могольская кавалерия ворвалась в лагерь компании, где обратила в бегство иррегулярную кавалерию, охранявшую багаж, сокровища и боеприпасы. Затем они быстро разделись и приступили к грабежу. После этого они потеряли контроль над Шуджей и больше не принимали участия в сражении.

В итоге, как всегда, победа досталась войскам Компании благодаря их высочайшей дисциплине. Мунро любил напоминать своим солдатам, что "регулярная дисциплина и строгое повиновение приказам - единственное превосходство, которым обладают европейцы в этой стране", и события того дня доказали его правоту.58 Несмотря на потерю багажа и боеприпасов, сепары Мунро стойко удерживали свои позиции, даже неся беспрецедентные потери от концентрированного артиллерийского огня, направленного на них из тяжелых орудий Мадека и Сумру.

Первых английских пленников начали приводить связанными к Шудже, который решил, что уже выиграл этот день. Он приказал зазвучать фанфарам победы, после чего несколько военачальников покинули свои посты, чтобы осыпать их комплиментами. Джентиль , находившийся вместе с Шуджей в центре могольской линии, с замиранием сердца наблюдал за тем, что произошло дальше: "Казалось, что англичане полностью разбиты", - писал он. Они лишились боеприпасов и продовольствия, а также всего багажа и казны на военные расходы".

Признав собственное поражение, Мунро отправил приказ баржам со снабжением как можно скорее подойти к полю боя, поскольку у английской армии не было иного пути отступления, кроме речного. Но выполнение этих приказов затянулось, а тем временем кавалерия Моголов вместо того, чтобы преследовать врага, занялась разграблением английского лагеря, не давая англичанам передышки. Видя это, Мунро, потеряв все, предпринял отчаянный бросок против войск на нашем левом фланге.

Поняв, что его момент настал, Мунро галопом проскакал по своей линии, выдерживая залпы выстрелов, направленные в него из могольских орудий, размахивая шляпой и отдавая приказ о всеобщем наступлении. "Этим бравурным актом отчаяния, - писал Жанти, - Мунро стал хозяином того самого поля боя, которое, по его мнению, он был вынужден покинуть всего несколько мгновений назад".60 Сепаи роты "уже начали отступать, - писал Мадек , - думая, что их потеряли. Они бы все бежали, если бы у них были средства. Но именно потому, что у них не было средств для бегства , они набрались храбрости и, видя, что наш левый