повернула голову, чтобы посмотреть, не встретится ли он со мной взглядом. Встретился.

Мы разделили момент. Улыбку. Понимание.

Вчера я впервые кончила с мужчиной.

Впервые занималась сексом. Настоящим сексом.

И теперь во мне проросло семя надежды. Что, возможно, я смогу быть счастливой.

Я проскользнула между родителями. Гера стояла рядом с отцом. Она сунула свой телефон в руки одной из подружек невесты.

– Давайте покончим с этим дерьмом.

Мы стояли на лестнице музея в стиле испанского колониального возрождения.

Гера перевела взгляд на меня.

– Замазать эти татуировки тебе было слишком сложно, да?

– Гера, достаточно, – укорила ее мама, обхватывая пальцами мое плечо в защитном жесте.

– Не понимаю, почему Гера так кипятится. – Я откинула волосы и соблазнительно улыбнулась в камеру, когда фотограф начал щелкать. – Если бы для нее была так важна эстетика, она бы не выходила замуж за человека, похожего на мопса.

– Ах ты ревнивая сука!

С диким воплем Гера откинула букет и бросилась на меня. Ее пальцы уже собирались обхватить мою шею, когда Рэнсом протиснулся между нами и загородил меня. Он не трогал мою сестру, но и близко не подпускал.

– Уйди с дороги! – Гера заскребла по его груди своими ногтями с французским маникюром.

– Гера, пожалуйста! – Мама дернула сестру за руку, пытаясь оттащить. Отец схватил ее за другую руку. Обменявшись недовольными взглядами, они повели ее вниз по лестнице, пока она пиналась и кричала.

Для разнообразия приятно оказаться в роли не самого проблемного ребенка.

– Я дам тебе пять. – Фотограф поморщился, отшатнувшись. – Знаю, каково это.

У него тоже была самовлюбленная сестра?

– Тебе надо успокоиться, – сказала мама Гере. – Ты давно не в себе. Я понимаю, что все это на тебя давит, но ты не должна срываться на нас, и особенно на Хэлли.

– Твоя мама права. Дорогая, мы не можем позволить себе устраивать сцену. Эти люди подписали соглашение о неразглашении, но, если что-то просочится… – добавил отец.

Я продолжала прятаться за спиной Рэнсома, мой взгляд прошелся по его шее. Красные следы от ногтей в форме полумесяцев – моих ногтей – украшали его кожу, и каждая клеточка моего тела сгорала от желания прикоснуться к нему снова.

– Жених здесь! – Придурок в подтяжках и туфлях «Адриен Оксфорд» пробирался через белые круглые обеденные столы, расставленные по саду, сбивая гирлянды и центральные композиции.

Спасены сексуальным насильником.

За ним следовал Крейг в костюме и с уложенными муссом волосами. Даже сквозь толстый слой макияжа было видно, как он побледнел. Я напряглась при виде него. Рэнсом сделал шаг назад, так что мы оказались плечом к плечу.

– Думаешь, он злится? – прошептала я.

– Думаю, что перемелю ему все кости в муку, если он что-нибудь предпримет, – ответил Рэнсом.

– Уже представила.

– Просто скажи слово, принцесса. – Он легонько пихнул меня плечом.

Почувствовав наше присутствие, Крейг перевел взгляд на нас с Рэнсомом. Его лицо омрачилось. Друг потянул его к ожидающей невесте.

– Вот так, дружище. Один шаг зараз, – усмехнулся он.

Гера проследовала к ним тяжелой поступью и ударила букетом в грудь жениха.

– Ты опоздал на час, придурок!

Отец фыркнул, потирая глаза.

– Наберите мне Грэма. Я должен проследить, чтобы это не просочилось в прессу.

– Я плохо себя чувствовал, – уклончиво ответил Крейг.

– Ага, что ж, может, тебе стоит иногда отказываться от пива, – проворчала моя сестра.

– Отстань от меня, ладно? – Крейг всплеснул руками, запустив пальцы в свои зализанные волосы. – Ты уже год не даешь мне и шага ступить. Похудей, отбели зубы, улыбайся в камеру, похлопай, обезьянка, похлопай. Больше не могу этого терпеть. Я больше не могу тебя терпеть! – Он потер щеку, будто ему дали пощечину. – Если я недостаточно хорош для тебя, просто скажи, и…

– Не могу поверить, что у тебя хватило наглости возражать! – Гера закрыла рот рукой, явно опустошенная его словами.

– Не могу поверить, что мне понадобилось для этого так много времени, – парировал Крейг.

Его друг скользнул в сторону бара, который еще не открылся, отчаянно выискивая кого-нибудь, кто мог бы его обслужить. Мне было бы почти жаль Крейга, если бы я не испытывала к нему столько ненависти.

– Не хочу быть той, кто приносит дурные вести. – Из-под одной из арок появилась женщина в зеленом костюме, прижимая к груди iPad. – Но у нас все расписано, и мы должны завершить съемку менее чем за час.

– Похоже, с твоим нервным срывом придется подождать, – выпалила я Гере, находясь в безопасности рядом с Рэнсомом.

– Ты. – Гера направила на меня палец, одновременно утаскивая будущего мужа к родителям. – Я позабочусь о том, чтобы ты за это заплатила. Кто-нибудь, позовите фотографа. Сейчас же.

Остальная часть свадьбы прошла на удивление спокойно. Несмотря на то что я никого не знала, люди относились ко мне хорошо.

Родители знакомили меня со своими друзьями и коллегами, с гордостью представляя меня как свою дочь-филантропа. Но, возможно, всего лишь для того, чтобы сохранить лицо. «Безработная» звучало не так очаровательно.

Когда я чувствовала себя не в своей тарелке, то уединялась в одной из комнат музея с салфеткой и ручкой и рисовала. Рисование замедляло пульс. Помогало рукам унять дрожь. Упорядочивало мысли в моей голове.

Рэнсом всегда находился рядом, но никогда не подходил слишком близко. Он кружил вокруг меня, предоставляя нужное пространство и в то же время присматривая за мной.

После церемонии наступил неотрепетированный ужин, а вместе с ним и моя речь. Семейные пары сидели в ряд за длинным, накрытым шифоном столом. В саду мерцало сияние от свечей. Гера с короной из цветов в волосах царственно улыбалась, глядя на меня с восхищением в глазах. Она так хорошо играла свою роль. С той лишь разницей, что в эти дни я не завидовала ей. Я ее жалела. Постоянно притворяться, наверное, очень утомительно.

Я поднялась, постучав вилкой о бокал с шампанским. За все время свадьбы я не выпила ни капли алкоголя. Я гордилась собой. Опьянение было моей основной стратегией выживания на семейных праздниках. Сегодня, как ни странно, я присутствовала здесь во всех смыслах: нигде не пряталась и позволяла себе испытывать все эмоции, даже если временами было неприятно.

Рэнсом сидел в другом конце сада на старинной белой скамейке и непринужденно беседовал с человеком, который, я нисколько не сомневалась в этом, был сотрудником ЦРУ. Я все еще не могла поверить, что заставила Рэнсома нарушить одно из своих правил и заняться со мной сексом. Поцеловать меня. По коже побежали мурашки.

– Всем привет. – Слегка помахав, я улыбнулась гостям. – По правде говоря, я подготовила и