затейливый поклон, а затем очень почтительно поздоровался.

— Олег! — позвал я, одновременно подтаскивая к нашему дежурному столику четвёртое кресло, для дамы, — у нас гости!

— Ух ты! — он выглянул в открытый проём и тут же исправился, — здравствуйте! Давненько вас видно не было! Случилось что?

— Ну почему же сразу случилось? — улыбнулась ему она, — разве я не могу зайти к вам в гости просто так?

— Вы-то? — весело удивился Олег, — вы-то можете, конечно, почему бы и нет. Вот когда мы все втроём окажемся на необитаемом острове и делать вам там будет совершенно нечего, вот тогда и наступит тот самый случай. Но это ладно, это неважно, сейчас я на четверых всё подготовлю, подождите немного, я сегодня в ударе!

— Не надо, — попросила его Анастасия, присаживаясь на любимое кресло Олега, — не надо на четверых. Дмитрий сейчас очень занят, он всё-таки высококлассный специалист, и сегодня вечером его не будет. Давайте на троих. Посидим, как говорится, в узком кругу.

— И как же это я сразу не догадался, — с ехидным сарказмом произнёс Олег, — ну да, ну да, конечно. Ладно, вы лучше скажите мне вот что, вы портвейн будете? Пять дней над ним бился, но удалось воссоздать! Выдержанный, двадцать пять лет как минимум, вкус тот самый и даже ещё вкуснее!

— Мне лучше вашего кофе, — попросила Анастасия, — можно даже с ложечкой вашего же коньяка. Очень мне это сочетание, знаете ли, понравилось. Хотя несите и портвейн, это как раз тот случай, когда попробовать стоит.

— Вот! — наставительно сказал Олег, быстро сгоняв к холодильнику, а потом вынес и сунул мне литровую бутылку тёмного стекла и три тюльпановидных бокала на высоких ножках, — на, делай, как учили.

Я пожал плечами и улыбнулся, потому что такая учёба мне нравилась, вчера вечером Олег так нас с Димой поучил, что мы потом еле с кресел встали. И, если бы не лечебное ложе и не новый, с иголочки, организм, плохо бы мне сегодня было. Но оно того стоило, это точно.

— Классная вещь, — сказал я Анастасии, смотревшей на меня и на бутылку с любопытством, — вам понравится. Не может не понравиться, точно вам говорю. Олегу за него надысь целых двадцать пунктов рейтинга отсыпали, а система награждать зря не будет. Вкус — непередаваемый, сладкий, хотя и крепковатый, правда что.

— Наслышана, — кивнула она, — и всем интересно стало, за что же столько сразу. Выходит, именно за это?

— Да, — подтвердил я, вытаскивая пробку и одним точном броском отправляя её в утилизатор, что стоял метрах в десяти от нас, у стены. Приёмное окошечко там было с ладонь размером, но я попал, кто бы сомневался, я теперь и в пять раз дальше попаду, без проблем. Той же белке, как говорится, прямо в глаз без промаха, пусть только сунется.

Потом, пользуясь возможностями своего нового тела, выпендрился перед Анастасией. Вытянул руку с бутылкой как можно выше, а руку с бокалом опустил как можно ниже и, поймав уже просчитанную траекторию, тоненькой струйкой медленно наполнил бокал чуть больше чем на треть, не пролив при этом ни капли.

— Кислородом насытить надо, — пожал плечами я, мол, это не моя собственная придумка, это традиция такая, из глубины веков, — декантация называется. Вкус лучше становится, да и чуть нагреться ему надо, совсем холодный же.

— Я знаю, — кивнула Анастасия, — но ведь для этого специальный сосуд используют, разве нет? Хотя зрелищно получилось, да и цель достигнута.

— Походный вариант, — улыбнулся я, — за неимением горничной можно и дворника, того-этого… к делу приспособить.

— А ведь мы ещё даже и не выпили, — укорила меня Анастасия, — примите во внимание, Саша, что я понимаю многие ваши фразы, профессия обязывает.

— М-да, — я почувствовал, что краснею, действительно, что-то я разрезвился, ведь той же Марине, допустим, я бы такого не ляпнул, глупо это, — виноват. Больше не повторится.

— Договорились, — кивнула она и на этом, слава богу, всё кончилось.

— О чём это? — подозрительно спросил вышедший из жилого модуля Олег с битком набитым подносом в руках, — ну-ка, помогайте разгружать.

— О правилах поведения за столом, — я стал снимать и ставить на стол целую кучу блюдечек, тарелочек и розеток. Олег, видимо, решил поразить гостью своими умениями.

— Тебе надо, — согласился он, — тебе это просто необходимо. Китайцы тебя испортили, да и столовки тоже шарма не добавили. Ладно, начнём с главного. Аперитив!

Выкликнув это заклинание, Олег взял свой бокал и, раскрутив в нём портвейн воронкой, с наслаждением принюхался. Анастасия, посмотрев на него, сделала то же самое и, вдоволь нанюхавшись, ошеломлённо улыбнулась от удовольствия.

— Теперь понятно, — сказала она, осторожно пригубив напиток, — почему двадцать баллов.

— Как у вас тут всё, — мне напомнили о наболевшем, — на баллы завязано. Прямо полицейское государство какое-то.

— По большому счёту нет, — она не отрывалась от своего бокала, — по большому счёту имеет вес только плюс или минус, да первые семьдесят, позволяющие переехать из миров третьего круга в первый и второй. В обычной жизни баллы никак на качество этой самой жизни не влияют.

— А у вас сколько? — полюбопытствовал я, вспомнив слова Димы от том, что у миссис Артанис рейтинг — закачаешься, практически ни у кого на этой планете такого нет.

— Одиннадцать тысяч, — она не стала говорить точную цифру, — с хвостиком. Но это знаете, на что похоже? Как бы вам объяснить…

— На выпадение из окна, — пришёл к ней на помощь я, — до четвёртого или пятого этажа разница большая, а вот выше уже не важно, с него ты выпал или с пятидесятого. Да хоть с пятисотого, правда же?

— Нет, — вместо Анастасии ответил мне Олег, — похоже, но нет. На что-то эти баллы всё-таки влияют, верно? Вы уж разъясните нам, будьте так сказочно любезны.

— В обычной жизни практически ни на что они не влияют, — повторила Анастасия, — есть нормы по качеству жизни, и они едины для всех, потому что за основу взят не минимум, а оптимум, и даже с небольшим перекрытием. Потому что не плодятся люди в крысиных условиях, а нам рождаемость необходимо