— Вы страшная женщина, — икнул Олег, — не в том смысле, что… Так-то вы красавица, я не об этом! А как же второй шанс?

— Не заслужил, — пожала плечами Анастасия, — не был достоин. Иногда приходится и десятые шансы давать, но чаще всего обхожусь одним. От человека зависит.

— Согласен, — невольно запинаясь и путаясь в словах, поддержал её я, заодно подавив в себе внезапное желание приобнять друга, ну или хотя бы похлопать его по плечу, — тебе, Олежа, я бы и все пятьдесят шансов дал! Уж такой ты молодец!

— До чего ж ты быстрый, — Олег забрал мой бокал, недовольно глянув в почти пустую посудину, — давай чай пока пей. Но это ладно, и всё же, почему именно мы нужны? Неужели горлохватов, отчаянных ребят не осталось? Или вон, роботы эти ваши — чем не вариант?

— Роботы не вариант, — вновь начала с конца Анастасия, — потом поймёте почему, там множество ограничений, да и нет у нас роботов в том смысле, какой вы закладываете в эти слова. А горлохваты, как вы говорите, имеются, как же без них, и квалификация у них высочайшая, но не среди сотрудников нашего института, такой вот нюанс. Плюс есть проблемы с мотивацией, с личными качествами, лишние проблемы, ненужные.

— А-а, — протянул Олег, — понял-понял. Чужих вам не надо, вам нужны свои в доску. Да только откуда же в вас столько к нам доверия? Может, мы вам и не свои вовсе? Или нам тоже мотивации с личными качествами не хватает? Я вот, например, уголовник самый настоящий, Саня вообще комсорг, как вы всё это учитывать будете? Где вы возьмёте нашу верность? Не будем же мы, в самом деле, присягу вам давать.

— Невнимательно слушаете, — укорила его Анастасия, — ну или не можете пока делать правильные выводы из моих слов, скорее это, чем первое, не привыкли ещё. Я ведь не просто смотрела ваши жизни, это не спектакль и не развлечение. Сначала искины пропустили все данные по вам через себя, от рождения и до того самого дня, выделили главное, все узловые и поворотные точки в вашей судьбе, составили подробнейшие психологические портреты, после чего в дело включилась уже я. Несколько недель, друзья мои, несколько недель, с утра и до вечера, с полным погружением, удалось запрет профессора обойти, но оно того стоило. Я была рядом с каждым из вас в самые важные моменты вашей жизни, ваш последний полёт вообще прокручивали несколько раз, до того он всех впечатлил. Чувство долга, трезвый холодный расчёт, мгновенное принятие правильных решений, не просто стрессоустойчивость, а готовность выполнить задание в условиях, практически гарантирующих гибель — всё это вместе взятое, друзья, поднимает вашу планку настолько, что уже встаёт вопрос не в том, подходите ли вы мне, а как бы даже и не наоборот.

— Ну, это вы хватили, конечно, — улыбнулся Олег, да и я довольно хихикнул, горячий чай не очень-то мне и помогал, — но да, мы такие!

— Что же до личных качеств, — продолжила Анастасия, — то с ними всё в порядке, можете мне поверить. Ваше преступление, Олег, при всей его серьёзности разобрали и постановили считать необходимым и разрешённым самосудом, есть у нас такая норма в законе, используется она при достижении некоторого уровня индекса социальной полезности, у меня вот есть, к примеру. Тем более что вы искупили свою вину кровью, и вопросов больше быть не может, тем более за давностью лет. Что же до вас, Александр, и до вашего комсомольского прошлого, — тут она повернулась ко мне, — то вы удивитесь, наверное, но для наших искинов это стало самым большим плюсом. Они у нас, как ни странно, имеют довольно-таки левые политические убеждения, тут вы с ними совпали по всем параметрам. Немного идеалистично, конечно, но это и хорошо, это уже моё мнение. И позвольте мне, Саша, немного вам помочь, портвейн ваш очень хорош, но не будем превращать важный разговор в балаган.

С этими словами она встала с места, а к ней подлетел небольшой металлический агрегат, я уже знал, что это такое, это было что-то вроде механического посыльного для передачи от человека к человеку чего-нибудь материального, почта такая, очень удобно, как по мне, хоть я ещё этим и не пользовался.

Анастасия вытащила из открывшейся коробочки какой-то пластырь и налепила его мне на висок. В голове зашумело, возникло и тут же исчезло лёгкое головокружение, а потом я протрезвел. Разом, мгновенно, как будто живой водой умыли.

— Второй шанс, — прокряхтел я, протерев глаза. Действительно, с чего это меня так торкнуло, чуть больше стакана же выпил.

— Да хоть пятидесятый, — пожала плечами она, улыбаясь, повторив мои же слова, — для вас, Александр, сколько угодно. Но всё же прошу не злоупотреблять ни шансами, ни спиртным. Я понимаю, вы родились в том месте и в те времена, где культура употребления алкоголя довольно своеобразна, но…

— Культура, — хмыкнул Олег, когда она чуть замялась, подбирая слова, — скажете тоже. Первач они там жрут наперегонки, пока рогами в землю не воткнутся, вот такая там культура.

— Сам знаю, — я поморщился от нравоучений и чуть осадил Олега, Анастасия-то была деликатна, — не умничай, проехали. Вы лучше давайте дальше нас соблазняйте, мне очень понравилось. Приятно слышать, хоть и сомнения одолевают. Так, говорите, я прямо готовый пилот — сел и поехал?

— Именно, — улыбнулась мне она, — завтра сами всё увидите. Я, когда вас собирала, об этом позаботилась. Вы просто пока не понимаете ничего, ну и ещё весь ваш старый жизненный опыт мешает, придётся вам его откинуть и всё получится, уверяю вас.

— Ладно, — пожал я плечами, — Только не жалуйтесь потом, уж я откину так откину. Но согласен. Не знаю ещё точно с чем, но согласен. В любом случае посмотреть-то можно, а, Олег?

— Да подожди ты! — взмолился он, — быстрый ты, когда надо и когда не надо! Ладно, хорошо, посмотреть можно, я согласен тоже! А вот если не получится у нас, не подойдём мы — что тогда? Этот ваш Третий Круг?

— Да зачем же? — удивилась Анастасия, — своей властью