— Ну чтобы открыть мастерскую нужно найти помещение, купить оборудование, нанять работников, документы оформить, рекламу дать, — начал я загибать пальцы.

— Нет, ваше величество, я хотел сначала с вами переговорить, — покачал головой Марков.

Это был мягко говоря не первый случай, когда работающие со мной люди в какой-то момент решали попробовать себя на вольных хлебах. Этому способствовала общая ситуация в стране, экономика которой находилась на подъеме, ну и работа со мной дополнительно несколько искажала восприятие действительности. Когда у тебя перед глазами пример большого успеха, то кажется, что и ты сам способен на большее. Я, впрочем, к таким «бегункам» относился вполне положительно. В конце концов, у меня не было цели заработать все деньги мира единолично, гораздо важнее было создать целую прослойку отечественных капиталистов, промышленников, которые бы напрямую связывали бы свое благополучие с благополучием империи. Сименсы нужны. Армстронги, Рено и прочие там Эдисоны. Тогда, даже если что-то случится со мной, развитие России не прекратится.

— Хорошо, — я задумчиво потер подбородок. — Тогда у меня к вам, Иван Сергеевич, такое предложение. У меня под Одессой есть участок земли, который как раз под производственные надобности был зарезервирован. Там и железка рядом и порт, и вообще место удобное. Предлагаю не размениваться на мелкие мастерские, а сразу приступить к постройке полноценного завода. Вы уже думали, что хотите производить.

— Э… Да, ваше величество, — Марков явно оказался сбит с толку моим напором, — я хотел наладить выделку меленьких барабанников карманного типа. Взять калибр поменьше — две линии, например, ствол длиной в дюйм, барабан на четыре каморы, так чтобы оружие и в ладонь помещалось и в карман сунуть можно было. Для постоянного ношения и самозащиты.

— Отлично, тогда начинайте составлять список необходимого оборудования, и где собираетесь брать рабочих. Сразу предупреждаю, сманивать отсюда не позволю. И я потом пришлю поверенного, посчитайте с ним необходимое финансирование и распределение долей в предприятии. Кстати да, еще хотел попросить, пока уж вы тут главным инженером еще числитесь, — я взял с верстака барабанник и протянул его Маркову рукоятью вперед, — попробуйте соорудить сюда резиновый бондаж. Оно и в руке скользить не будет, зимой в холод держать удобнее и часть отдачи самортизирует.

— Интересная мысль, — все же Марков был изобретателем куда больше, чем предпринимателем, и достаточно простая в своей сути идея мгновенно переключила его внимание на привычную работу. — Нужно будет попробовать поэкспериментировать…

В итоге полностью Марков от меня все-таки и не ушел. Одесский оружейный завод мы с ним подняли на паях, причем я как больший инвестор в итоге и долю получил большую. Впрочем, понимая чувства Ивана Сергеевича, на новом месте я практически не вмешивался в управление и позволил оружейнику реализовать свои амбиции в полной мере. Приставил пару толковых, хорошо разбирающихся в финансах парней исключительно для подстраховки и «отпустил вожжи».

Получилось в результате не плохо, хоть и не совсем так, как задумывал Марков. Карманные барабанники пусть и стали его фишкой, но основные деньги производство все равно получало сначала с казённых оружейных заказов, а потом, уже после 1839 года — с экспортных поставок длинноствольного оружия.

Меж тем моя промышленная империя продолжала расширяться не только за счет железнодорожного строительства и оружейных заводов. В начале лета 1836 года первую продукцию дал медеплавильный завод под Екатеринбургом возле поселка Зюзинского. Медь там была хорошая — достаточно богатые жилы с содержанием металла в 6–10% а также примесями золота и серебра. Месторождение это было обнаружено совершенно случайно при трассировке железнодорожной линии от Екатеринбурга на юг в сторону Челябинска и будущего Магнитогорска, однако было, при этом как нельзя кстати. Развивающаяся в империи электротехническая промышленность требовала кратного увеличения выплавки меди, а тут и место оказалось удобным и железная дорога рядом — красота.

Вообще по производству меди в империи, как по металлургии вообще достаточно больно ударила крестьянская реформа 1829 года. На многих предприятиях основную часть рабочей силы составляли крепостные, которые подчас влачили весьма жалкое существование. Столкнувшись с возможностью потерять опытную рабочую силу, уральские заводчики были вынуждены резко улучшить условия труда, назначить достойное жалование и пойти на прочие дополнительные расходы, что в моменте даже привело к сокращению выплавки той же меди на 10–15%. Впрочем, в том числе и благодаря дешевым государственным кредитам на развитие и модернизацию производства, миникризис был быстро преодолен и отрасль вновь начала отрастать. Если переводить все вышесказанное в числовую форму, то в 1825 году общая выплавка меди составила около 350 тысяч пудов, а спустя 10 лет доросла до 460 тысяч пудов. При этом один только Зюзинский завод, построенный по всем самым последним технологиям и использующий уголь в качестве топлива, а не дрова как многие предприятия Урала, уже в 1837 году выйдя на проектную мощность, дал 74 тысячи пудов меди или 15% всего объема ее годового производства в России.

Впоследствии на базе этого предприятия был построен большой завод по выделке электрического провода с резиновой изоляцией, который на долгие десятилетия стал флагманом кабельной промышленности не только в России, но и за ее пределами. Если в 1838 году в Екатеринбурге было произведено всего 120 километров изолированного кабеля всех типов — который в массе своей пошел в армию на эксперименты с минами и их дистанционным гальваническим подрывом — то уже 1850 году объемы производства увеличились более чем 10 раз.

Именно кабель из Екатеринбурга был в дальнейшем использован на прокладке телеграфной линии из Охотска через Камчатку в Русскую Америку, что кстати заслуживает отдельного рассказа. Как уже упоминалось ранее, Охотск, как крайнюю восточную точку империи на Азиатском побережье Тихого океана, подключили к телеграфной сети в конце 1834 года, и естественно сразу же встал вопрос о том, что делать дальше. К счастью, понимание необходимости нормальной связи даже с отдаленными землями империи за эти годы в головах местных уже поселилась достаточно крепко, чтобы нужность продления линии через океан сама по себе вопросов ни у кого не вызывала. Вопрос был только в том, по какому маршруту тащить кабель, и ответов тут могло быть как минимум два.

Первый — по суше на Чукотку, потом через Берингов пролив на Аляску и