— Первым номером прошёл, — с гордостью произнесла тётушка Нея. — Прослушивание как раз в день битвы состоялось.

— Представляешь, пап, — сказал Ижен, — старший из магистров даже прослезился, когда я сыграл. И говорит: император мог бы за мальчишку не ходатайствовать, мы бы и так приняли. Талант. То есть, это я талант! Круто!

— Мы и не сомневались в тебе, — сказал Петрович.

— После прослушивания родителей зачисленных позвали какие-то бумаги оформлять, — продолжил рассказывать Ижен. — Мы в аудитории остались. Сижу, значит, и тут ко мне двое столичных подкатывают. Один мне: слышь, гений. Ну, я на всякий случай приготовился, вдруг драться придётся…

— Ижен, опять за своё, — охнула тётушка Нея.

— Да ладно, баб, ты лучше слушай. Они просто подошли попросить, чтобы я на экзаменах первым не играл. После лучшего выступления остальные не так ярко смотрятся. И оценку могут занизить. Вот.

— Ты смотри, какие продуманные, — сказал Петрович.

— Да мне без разницы, каким выступать, первым или, там, десятым, — сказал Ижен, пожимая плечами. — Нас должны были по экскурсиям повозить, но тут узнали о прорыве и о вашем подвиге. Мы с бабушкой сразу домой рванули. Что нам та столица, успеем насмотреться. Хотите, сыграю?

Не дожидаясь ответа, Ижен вынул из футляра скрипку и встал в центре палаты. Видимо, чтобы поднять настроение пациентам госпиталя, он заиграл лёгкую весёлую плясовую, за ней ещё две. После того, как музыка смолкла, в дверь заглянул лекарь и попросил:

— Ижен, тебя не затруднит выйти на крыльцо и исполнить несколько мелодий там? Собрался весь отряд, все тоже хотят послушать лучшего в Империи музыканта.

— Конечно, с радостью, — ответил Ижен и растерянно повернулся в сторону Петровича с Серым.

— Не переживай, — с усмешкой сказал главный лекарь, понимая нежелание мальчишки оставить близких. — Наших героев вместе с кроватями на улицу вынесут. И воздухом подышат, и концерт послушают.

Лекарь вышел и вернулся с всадниками второго ритона. Они действительно вынесли кровати вместе с больными и поставили около входа. Возле домиков госпиталя действительно собрался весь отряд.

Ижен вышел на крыльцо, которое заменило сцену, и поклонился слушателям, наградившим его аплодисментами. Юный музыкант приставил к подбородку скрипку, взмахнул смычком, и полилась волшебная мелодия. Скрипка словно ожила в руках маленького хозяина, заставляя зрителей вместе с ней печалиться и улыбаться, мечтать и любить, тосковать и веселиться.

Когда импровизированный концерт под открытым небом закончился, на миг воцарилась звенящая тишина, которую взорвали оглушительные аплодисменты и громкие одобрительные выкрики.

Птицы сорвались с крыш, откуда тоже слушали пение скрипки. Перт снял форменный берет и пошёл по кругу собирая вознаграждение. Ижен хотел, было, отказаться, но легат, тоже внесший свою лепту, произнёс:

— Возьми, не стесняйся. Это тебе на учёбу. Такой талант нельзя зарывать в землю!

— Ох, ты, обед же! — воскликнул шеф повар и добавил для Ижена: — Тебя с бабушкой и невестой дяди тоже приглашаю!

После чего повар бегом направился в сторону столовой, поторапливая кухонниц.

— А нам когда можно будет нормальной пищи поесть? — спросил Серый, когда его кровать друзья проносили мимо лекаря.

— Ещё пара дней строгой диеты, — произнёс тот и ворчливо добавил: — Скажи спасибо, что гостей пропустил.

— Спасибо! — искренне поблагодарил Серый, с нежностью глядя на Тай.

В день, когда шестой отряд наслаждался чудесной музыкой и великолепным исполнением, в Картахее проходил заключительный этап операции службы безопасности под кодовым названием: «Ловушка». Без лишнего шума безопасники провели аресты адептов Ордена Отмщения, от мелких сошек до Главы. Последний оказался аристократом из древнего, но разорившегося рода. В нынешнем плачевном положении семьи он винил не расточительных, недальновидных, не гнушающихся преступлениями предков, а власть, которая за эти преступления их наказала. Куда проще обвинить в своих бедах кого-то постороннего, чем вглядеться в своё отражение в зеркале.

Глава Ордена, единственный знавший об участии в заговоре против Императора его кузена, сообщника не выдал. Но Императору хватило и косвенных улик, он отправил мятежного троюродного брата в ссылку на остров-тюрьму в королевстве фейри.

Рядовых приверженцев Ордена Отмщения отправили на каторгу, а вот над Главой Ордена и его помощниками было принято решение устроить показательный суд. Кроме того Император решил лично наградить лучших воинов Иномирного Легиона, в первую очередь тех, кто спас детей — главную ценность Империи.

Глава сорок седьмая. Награда для героев

На три дня дольше продержал Петровича и Серого в госпитале комрит лекарей. Петрович подозревал, что местный врач намеренно не сказал им настоящего срока лечения. Так они сразу не протестовали, а позже привыкли, тем более, что на скуку жаловаться не приходилось.

Рина написала статью с названием: «Герои снова в строю», к которой присоединила довольно удачный снимок-картинку. «Посмотрите, как мужественны и одухотворены их лица! Как они прекрасны!» — утверждала она в статье. Читатели прониклись, а вот Петрович с Серым скептически переглянулись, про себя решив, похвальных слов здесь чересчур, особенно в том месте, где говорится об одухотворённости. Рина их запечатлела, или, как она сама уже выражалась, сфоткала, сразу после получения вознаграждения. К слову, Петрович и Серый все призовые за бой отдали тётушке Нее.

— Вот теперь точно хватит и на школу при академии, и на саму академию! — воскликнула она и обняла обоих приёмных сыновей.

Она, как и Рина, как и остальные, очень хотела, чтобы они остались. Но, умудрённая жизненным опытом, провидица не затрагивала эту тему в разговорах. Если суждено уйти в свой мир, пусть уходят с лёгким сердцем. Лить слёзы на проводах, а тем более, заранее — плохая примета.

Родной отряд встретил возвращение Петровича и Серого торжественно, а шеф повар приготовил необычный десерт: круглые булочки с глазками и ртом из сушёных фруктов. Рина не только собирала сказки разных миров, она ещё и пересказывала их всем желающим. Любимой сказкой шеф повара стал «Колобок».

Драконы встретили своих хозяев бурно. Салага тыкался лобастой головой в плечо Серому, а обычно сдержанный Молорик облизал Петровичу лицо и руки. К личным драконам присоединился Смелый. Он сообразил — где встреча, там обязательно будут вкусняшки.

— Ты за угощение Родину продашь, — с обидой высказал ему Взводный, от которого питомец смылся без зазрения совести.

— Р-ра, — ответил Молорик, а Петрович перевёл:

— Он ещё молодой, обтешется.

Взводный с сомнением посмотрел на жующего питомца и покачал головой.

Жизнь отряда вернулась в привычное русло. Несмотря на данные о поимке всех адептов Ордена Отмщения, патрулирование продолжалось. Мог остаться ненайденный круг призыва. Маги координаторы проверили магоискателями довольно большую территорию, но полной гарантии дать не могли. На обследованных участках они ставили