этого слова «леденее», но смысл остальных слов был предельно ясен.

– И это прекрасно? – недоуменно спросил я.

– Ну да, вы разве еще не знаете, что ледяная страсть – самая яркая? Ах, вы не познали ледяной страсти? – Она изобразила сокрушенность, но я не верил ей. Я вспоминал Фе, наши с ней отношения, которые то ли есть, то ли их нет, и пытался представить: она ледяная или не ледяная? Но так и не смог.

Бродил меж диковинных толстых одежд, как среди освежеванных туш свиней. В Севастополе мне доводилось бывать в мрачных сараях, где из животных выпускали кровь перед тем, как разделать мясо, но сам я твердо решил для себя: заниматься подобным не стану.

– Это все коктейли, – неожиданно сказала хозяйка зала. – Да, это все Хрусталка в вас. Как говорят наши женщины, мои посетительницы, Хрусталка – чмо.

– Не совсем понимаю вас, – признался я.

– В здоровом, незамутненном рассудке подобных ассоциаций не рождается, для вас должно быть счастье – принять на себя обязательство по кредиту и подписать договор терпилы.

– Терпилы? – переспросил я.

– Ну конечно, – торжествующе произнесла Аврора. – Так называется одна из сторон договора.

– А что такое кредит? Не слышал это слово в Севастополе.

– Конечно, – фыркнула она. – А что там брать в кредит? Свиней? Цветочки? – Пара кристалликов упала с ее волос и растворилась, не долетев до пола. Мне показалось, что и сама она вот-вот растворится в воздухе – вначале ноги, затем до пояса, и только клубы холодного пара останутся там, где она только что стояла. Аврора выглядела воздушной – может, это и означало загадочное слово «ледяная»? Я не знал.

– И это тоже Хрусталка, – улыбнулась она, и мое видение развеялось.

– Ну а если сама женщина захочет приобрести? Без терпил, без кредита? Есть другие варианты?

– Есть, – загадочно улыбнулась Аврора. – У нас в гостях как раз такая посетительница.

Мы прошли несколько рядов с меховыми одеждами и остановились возле металлического ящика – сколько я здесь уже повидал их, но каждый раз удивлялся. Вот и на сей раз – размером с кабину лифта, с изрисованными стенками, на каждой были изображены предметы вожделения: меховые одежды U.G. ROZA, – ящик тарахтел и трясся, как севастопольский троллейбус, набравший скорость после остановки. Из самой кабинки раздавались приглушенные звуки, но как я ни вслушивался, так и не смог понять, что же там происходит.

Но вскоре движение прекратилось. Двери кабинки наконец раскрылись – и оттуда не вышла даже, а просто выпала женщина. Она была растрепанной, покрасневшей, лицо и волосы были опутаны нитями соплей и залиты слезами. Из одежды на женщине было лишь порванное нижнее белье, грудь, живот и ноги были в красных полосах, словно ее хлестали ремнем.

– Поздравляем с приобретением! – торжественно произнесла Аврора, и едва женщина поднялась, как хозяйка зала щелкнула пальцами, и из трубы в потолке подул воздух, а на плечи счастливицы опустилась белая меховая «вещ-щ-щь». Словно невидимые руки заботливо надели ее на женщину.

– Это тоже Хрусталка? – спросил я, не веря своим глазам.

– Нет, это для тех несчастных, кому достаются избранники, часто посещающие Хрусталку. – Аврора едко усмехнулась. – Ну, или просто для неустроенных.

– Это тех, кто не ходил на Стройку? – догадался я. Она кивнула.

– И что там происходит? – Я показал на кабинку.

Аврора махнула рукой, словно потеряла интерес к разговору.

– Да ничего особенного. Просто принимает разные позы по очереди.

– Я видел другой автомат – Преображариум. Он очень похож, – сказал я только для того, чтобы не молчать.

– Ну, это тоже своего рода преображение. К тому же отсюда часто сразу идут туда. Взгляните на эту женщину. Ей не мешало бы преобразиться!

Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Женщина стояла согнувшись, облаченная в тяжелую «вещ-щ-щь», тяжело дышала и отчего-то мелко тряслась. Черные линии стекали по щекам, смешиваясь с красным пятном возле губ.

Я, кажется, все понял, но не стал ничего говорить. Что тут скажешь?

Когда на пороге моей маленькой комнаты появилась Тори, я сразу понял: она тоже побывала в U.G. Roze – и, похоже, в той самой кабинке с картинками. Ведь браслета на ней не было, а меховая «вещ-щ-щь» была.

Но Тори не была бы собой, если б не сходила и в Преображариум. Она выглядела счастливой и, кажется, тоже приняла несколько коктейлей. Конечно, я не смог бы представить ее в Хрусталке; наверное, заходила в Супермассивный холл?

– Зачем ты пьешь эти коктейли? – спросил я. – Кажется, тебе всего хватает и без них.

– Ошибаешься, – развязно сказала она и бросила на кровать сумочку. Из нее торчало несколько маленьких бутылок, наполненных коктейлями разных кислотных цветов. – Мне не хватало тебя.

Мне казалось, да и теперь кажется, что ей не хватало совсем не меня. Ей не хватало внизу той жизни, которую она нашла здесь. А если быть совсем откровенным, не хватало всех этих вещей, которыми она окружала себя, не хватало одежды, которая уже еле помещалась на ее худеньком теле, – всех этих мехов, цепочек, сверкающих вставок в уши, высоченных сапог, длинных искусственных ногтей, ресниц, бровей. Сумасшедшей прически, спутавшей все волосы на ее голове в диковатого вида клубок. Ей не хватало этой странности, необычности, нездешности, которую с лихвой ей предоставил уровень.

Для меня все это было прикольно, но как-то слишком безжизненно. Что бы я ни встречал на уровне, мне хотелось спросить: и что? Она не спрашивала – для нее все это и было жизнью.

– Выпей, – она открыла бутылочку и протянула мне. Повеяло сладостью, после горьких коктейлей Хрусталки и не слишком безопасных приключений меня не стоило уговаривать. Я взял бутылку и прикончил ее парой больших глотков. Настроение тут же улучшилось.

– Примем Прекрасный душ вместе? – спросила Тори.

Я сидел и смотрел на нее. Даже когда находился в обществе Тори, вдвоем, у меня не получалось думать о ней, сосредоточиться на ней. Я непрерывно думал о чем-то другом. Первым делом, вернувшись в свою сельскую комнату, проверил лампу: она оказалась на месте и, к моей великой радости, – цела. Тело чесалось, хотелось отмыться от всей грязи, а заодно и воспоминаний о том же Полпозе и Кучерявом, да и Хрусталка не лучшее место в Башне, как ни крути. Я гадал, как бы так исхитриться, чтобы воспользоваться просто водой – самой обычной водой, отказавшись от всех прочих функций душа. Но пришла Тори и сбила меня. И вот теперь – вместе с ней в душ? Мне было сложно представить, чем это может закончиться. А вдруг Фе обнаружит нас? Что мне