и в том плане, что в соседней Австралии имелась пара университетов, которые готовили вполне квалифицированных аэрокосмических инженеров, а тем за неимением в регионе работы по специальности приходилось довольствоваться применением своих навыков, мягко говоря, не по профилю. Для них вакансии в Rocket Lab и вовсе стали внезапным окном в мечту – из разряда тех, что приоткрываются раз в жизни.

Хотя Rocket Lab и была в последнее время всецело поглощена военными проектами, Бек параллельно безостановочно занимался набросками планов на годы вперед, расписывая, на что именно он потратит раздобытые миллионные инвестиции. И вскоре из всего, что он накидал у себя на ноутбуке и десктопе с установленными на них программами компьютерного проектирования, вырисовалась симпатичная модель ракеты «Электрон» с двигателями «Резерфорд». Бек всегда шел по пути минимализма, но к самой вершине, а потому и малая ракета для серийных запусков спутников у него вышла навороченной по части технических новшеств.

Начать с того, что корпус ракеты будет углепластиковым, а не алюминиевым. Конечно, композитное углеволокно – материал дорогой, но сверхлегкий при всей его прочности, а потому его использование окупится сторицей за счет увеличения полезной нагрузки. Заодно Rocket Lab в очередной раз подчеркнет свои сильные стороны. Новая Зеландия издавна является фаворитом Кубка Америки, элитной парусной регаты, а все современные спортивные яхты строятся из углеродного волокна, так что именно эта технология у них в стране отработана до совершенства. Более того, привлечь кудесников углепластика к работе на Rocket Lab Беку труда не составляло, поскольку их в Новой Зеландии развелось непропорционально много, а заказы на постройку дорогих гоночных яхт поступают нечасто.

Rocket Lab также планировала апробировать нечто принципиально новое в одном из сложнейших элементов конструкции ракеты – турбонасосе. Это механическая система, приводимая в действие бешено вращающейся крыльчаткой в потоке продуктов сгорания топлива. Турбопривод топливного насоса, будучи, по сути, единственной подвижной деталью ракеты, отнимает крошечную долю реактивной тяги на выходе из камеры сгорания для стабильной подкачки на вход компонентов топлива, например керосина и жидкого кислорода. При этом турбонасос должен обеспечивать их нагнетание в строго заданных количествах и пропорции, невзирая на неимоверные механические нагрузки и температуры.

Идея Бека заключалась в том, чтобы убрать из конструкции весь этот турбопривод и нагнетать топливо в камеру двигателя электроприводными насосами, запитанными от аккумуляторов. Веса ракете аккумуляторы, конечно, прибавят, зато вся конструкция в целом станет проще и надежнее, да еще и позволит точно контролировать расход топлива по компонентам. Правда, никто до него электроприводных топливных насосов на ракетах не использовал. Ну так надо же кому-то начинать, рассудил Бек.

Еще одним крупным прорывом Rocket Lab должно было стать использование 3D-печати. Вместо ручного изготовления двигателей у Rocket Lab машины будут строить машины. Компания приобретет лазерные 3D-принтеры для послойного синтеза всего двигателя целиком из порошкового металла. В аэрокосмической промышленности до них этой технологией баловались лишь эпизодически, печатая отдельные детали. Попыток же изготавливать весь двигатель целиком методом 3D-печати не предпринимал никто. Хотя эта затея и носила чисто экспериментальный характер, технология была настолько многообещающей, что в Rocket Lab всерьез рассчитывали со временем начать строить свои новые «Резерфорды» по нажатию единственной кнопки.

За 2014 год штат Rocket Lab вырос с десяти до двадцати человек. Бек слишком долго просуществовал в режиме борьбы за выживание, а потому и не хотел опережать события и опрометью нестись вперед на волне своих амбициозных идей, прежде чем они с его командой не докажут безошибочность основополагающих концепций своего проекта. В Калифорнии какой-нибудь молодой стартапер, вероятно, подошел бы к делу по-другому и принялся сразу нанимать сотрудников десятками каждый месяц и расширять производство максимальными темпами. Бек, однако, уже демонстрировал все те качества, которые в будущем станут определяющими в его стиле лидерства. Он был бережлив, расчетлив и методичен, ибо ему претила сама мысль о том, что могут понадобиться дополнительные инвестиции. Ведь каждое обращение к инвесторам означало, помимо дополнительно привлеченных средств, еще и передачу им части контроля над компанией. Известна его присказка: «Каждый доллар, который я вынужден привлекать сегодня, обходится мне в сто долларов будущего капитала». Иногда такое мышление шло на пользу Rocket Lab, иногда просто тормозило развитие компании.

Одними из первых на той волне пополнения в компанию пришли Сэнди Тирти, Наоми Альтман и Лачлан Матчетт, возглавившие ключевые программы. Тирти вырос в Европе, а затем некоторое время проработал в австралийском Университете Квинсленда, прежде чем перейти в Rocket Lab. По меркам компании он был весьма необычным сотрудником, поскольку имел докторскую степень и немалый опыт проектирования аэрокосмического оборудования, полученные в Квинсленде. Альтман и Матчетт были более типичными новобранцами из вчерашних студентов без опыта работы, чьи попытки подступиться к решению задач прикладного ракетостроения, о котором они не имели ни малейшего понятия, поначалу были до смешного неловкими.

Бек старался подавать новобранцам личный пример того, как это делается, путем демонстрации своей трудовой этики и общей философии инженерного машиностроения. На работу он обычно являлся не позже 7:30, а уходил с нее не раньше 20:00. «Пит перерабатывал как никто», – сказал один из сотрудников той поры. Бек никогда не любил пустопорожних разговоров, и любая попытка просто поболтать с ним о том о сем повисала в воздухе. По душе Беку были исключительно разговоры о ракетах и путях решения связанных с ними проблем. Недружелюбным он отнюдь не представал, просто всем своим видом давал понять, что вступать с ним в разговор имеет смысл исключительно по делу.

Поскольку для всех членов команды Rocket Lab это был первый в их жизни проект ракеты-носителя, множество вещей им приходилось осмысливать и придумывать буквально на ходу. У инженеров для этого всегда под рукой были книги, фотографии и имеющаяся в открытом онлайн-доступе техническая документация, и всю эту информацию они активно использовали при проектировании жизненно важных частей ракеты. Сложности всему этому добавляла поставленная Беком задача сделать «Электрон» предельно дешевым и простым в производстве. Мало было воспроизвести сделанное кем-то ранее. Бек хотел, чтобы его инженеры на каждом участке находили новые и более дешевые конструкции и способы постройки различных компонентов ракеты.

Экономили и на оборудовании. К примеру, когда Rocket Lab понадобилась вакуумная камера, Бек отказал своим инженерам в покупке столь дорогого удовольствия в готовом виде, как поступили бы в любой другой ракетостроительной компании. Вместо этого он распорядился купить промышленную мясорубку из нержавейки, приладить к ее загрузочной емкости герметичную крышку и использовать вместо вакуумной камеры. «Вышло на уровне лучших в мире моделей вакуумных камер с той лишь разницей, что