Иркаллы. Полагаю, вы знаете о том замке, который видел сотворение мира. Коридоры его утопают в земле столь глубоко, что в самых нижних этажах очень жарко, ибо они подогреваются Огненным Сердцем Земли. Преисподней Нергала. И там, в лабиринте тьмы, и прячется Сила того, кого нужно остановить… — Провидица осеклась, едва завидев, как изменились лица слушателей, а генерал Капуи сокрушённо качает своей головой.

— Хочешь ли ты сказать, Провидица, что эти красивые дети должны будут пройти по пустынным землям Кунабулы, войти во врата Апепа, миновав тысячи тёмных ловушек, которые наверняка умножатся в Иркалле?

Акме ошеломлённо взглянула на генерала, загораясь. «Красивые дети?! Он имеет право недооценивать нас, ничего о нас не зная, но говорит об это столь уверенно!..».

— Врата Иркаллы закрыты. И не открываются никому, — заявил Эреслав, король Полнхольда.

— Они откроются потомкам Шамаша, — возразила Провидица.

— Даже если и так, вы отправляете их на убой. Атариатис побил врага не без помощи своей армии. Они же не смогут взять с собой слишком много человек, если желают незамеченными пройти по небезопасным землям.

— Из сопроводят несколько моих людей, — ответил Трен.

— Несколько! — изумился посол Сильвана и грустно усмехнулся. — Ваше Величество, если вы не цените жизни людей…

— Вы забываетесь, Ваше Сиятельство, — тихо произнёс Трен, нависнув над дубовым столом, словно бескрайняя туча.

Сильванцы были недовольны, но предпочли проглотить обиду и промолчать.

— Если Его Величество король Карнеоласа и Её Величество царица Авалара полагаются на столь юных людей и тех восьмерых, которые будут к ним приставлены, почему мы противимся? — спокойно заметил Антистий Нирианийский. — Нам же не воспрещается направить в Кунабулу всю мощь наших армий. Если молодые целители находят в себе силы отправиться туда, почему бы нам не назвать героями этих малюток и заняться своим делом?..

— Целители, отправленные разрушать… — задумчиво пробормотал король Эреслав, и светлые глаза его с холодным любопытством скользнули по Акме и Лорену.

— Защищать, — поправила Провидица. — Если Нергал пожелает говорить с ними, они будут говорить на своём языке. На языке Эшарру и Иркаллы.

— Ваше Величество, эта древняя Сила столь далека от нашего времени и нашего понимания… — начал Япет Моринфский.

— Акме Рианор уже лично, сама, уничтожила одного демона, напавшего на неё близ Кеоса!

Это заявление вызвало переполох, и все с недоверием уставились на хрупкую девушку, мрачно всех разглядывающую и ощущающую, как в ней крепнет гневный клубок.

Тихий голосок королевы Аккасты громом прогремел по шумному залу своей елейностью:

— Полагаю, будет весьма справедливо, если мы попросим показать нам что-нибудь из того, что вы умеете, милая Акме.

Но далеко не все с энтузиазмом поддержали предложение Её Величества.

«С превеликой радостью, госпожа!» — подумала Акме, и она дала волю своей растущей ярости.

— При всём уважении, Ваше Величество, — твёрдо, со всей холодностью, произнёс Лорен, гневно разглядывая её. — Это может быть опасно.

— Она же не уличный фокусник, чтобы развлекать нас своим даром, — вежливо, но со строгим намёком заметил принц Арнил.

Провидица что-то тихо напевала себе под нос, и песня эта будто подначивала возмущение и гнев Акме. И страшный жар начал медленно подбираться к её ладоням.

— Она может показать, — согласно кивнула фавна, властно разглядывая присутствующих, — но предупреждаю вас, владыки Архея: дитя ещё не столь опытно, чтобы уметь повелевать своей мощью. Последствия непредсказуемы.

— Очень хорошо! Рассказ о поверженном демоне вполне впечатлил нас, — поторопился вставить министр Шанар. — Но в таком случае, как же увидим мы, Ваше Величество, что же представляют из себя потомки Атариатиса Рианора, есть ли у них шансы спасти сотни тысяч жизней?..

— Никаких! — решительно заявил генерал Капуи, стукнув кулаком по столу.

— …Как узнаем мы, что мощь их действительно огромна?

— Кто может доказать, что столь очаровательная барышня отыскала в себе силы уничтожить демона? — осведомился Япет Моринфский, требовательно её разглядывая. — Кто был с ней в тот момент?

Акме вздрогнула. Некоторые рассматривали её, будто племенную кобылу.

— Остывай, сестра, — сказал ей на ухо Лорен и незаметно от остальных стиснул её горячий кулак в своей ладони, засветившейся белёсым светом. — Я не желаю, чтобы ты превратила всех этих людей в хворост для своего костра накануне войны. Ты слышишь меня?

— Да как они смеют?.. — сквозь зубы процедила она.

— С ней был один из представителей дипломатического корпуса в Карнеоласе по имени Гаральд, — будто из тумана донёсся до слуха девушки голос Дарона. — Он всё подробно рассказал нам…

«Гаральд! — сверкнуло в голове Акме, и сдерживаться она более не могла; волна новой боли и всепоглощающая ярость топили её. — Ах, прелестно! Что ещё он рассказал?!..».

Глаза Акме поменяли свой цвет. Яркий голубой свет залил глазное яблоко полностью, и некоторые повскакивали с мест, тыкая в неё пальцем.

— Вот как? — переспросила королева Аккаста, ещё не заметив изменений в Акме. — Не засвидетельствует ли нам своё почтение этот дипломатический представитель?

— К сожалению, нет, Ваше Величество, — отчеканил герцог Атийский. — В данный момент он находится в Беллоне, куда был отправлен ещё месяц…

— Засвидетельствует, Ваше Величество! — раздался с трибун низкий бархатистый голос и приятной музыкой разнёсся по залу. — Гаральд Праций к вашим услугам.

К большому круглому столу подошла высокая тень и откинула капюшон длинного плаща. Акме, ещё не осознавшая, что произошло, увидела такой знакомый, затенённый мраком благородный профиль, тёмные волосы, немного отросшие, и знакомую зелень глаз, заметную даже в зловещем полумраке зала. Походка его была уверенной и прямой, но в некоторых движениях сквозила отработанная годами осторожность.

За столом воцарилось замешательство. Голубой свет Акме напугал присутствующих. Стража схватилась за алебарды и мечи. Лорен крепко держал сестру за руку. Его рука побледнела от жемчужно-белого света, который проникал под кожу сестры и успокаивал её гнев.

— Прекрати подначивать её! — воскликнул Лорен, обернувшись к Провидице.

— Она должна уметь управлять своей Силой и своими эмоциями, — царица ядовито улыбалась.

В зале поднялся ветер. Всполохи голубого пламени начали клубиться под каменными сводами, тогда Лорен положил руки свои на её лицо, что-то умоляющей нашёптывая. Жжение в руках медленно прекратилось, голова перестала раскалываться, нутро перестало сдавливать болью. Пламя исчезло, ветер успокоился, и голубой свет начал медленно уходить из глаз Акме.

Гости разглядывали её со смесью страха и интереса, а когда всё затихло, вспомнили о Гаральде. Было заметно, что герцог его не ждал. В ледяном изумрудном взоре читалось столько негодования, что ему смело можно было попенять в несдержанности. Аберфойл Алистер мог едва усидеть на месте и всё ещё, казалось, не верил, что перед ним стоял сын. Та же оторопь, которая постепенно перерастала в негодование, читалась и на лице принца Арнила.

Но