шли на работу, а Нелей, изрядно отвыкший от увеселений подобного масштаба, ещё не ложился. Трен, который не терпел разнузданности, даже когда сам изрядно выпивал, предупредил своих придворных, что непристойное поведение на балу будет строго наказываться. Но, на его беду, вина доставили так много, что им можно было напоить допьяна решительно всех обитателей дворца, его гостей и их слуг.

Но, согласно древнему изречению, «капля акидийской крови отравила всю Аштери». Хитрые акидийцы, при своём дворе привыкшие к более свободным и нескромным нравам, пили столько, сколько им было угодно и ни на кого не обращали внимания. Аккаста выказывала им своё одобрение, и её подданные смело вливали в глотки своих нодримских, сильванских, эрсавийских, полнхольдских и порою карнеоласских друзей столько вина, что даже самые осторожные теряли свои несчастные головы. Результат был один: люди перепивались, языки их бойко развязывались и начинали усердно работать, не замечая, как хитро поблёскивает внимательный прищур верных подданных Чёрной Королевы. Она не гнушалась и тем, что ввела в бой самых привлекательных и разряженных женщин своего двора, столь блистательных, что мужчины теряли головы и без всякого вина или яда.

Акме Рин подарила пару танцев Хельсу и даже вновь подпустила к себе принца Арнила, который более не пытался поцеловать её и лишь молча улыбался, не предполагая, что умопомрачительных улыбок его она более не боялась, так как всё для себя решила.

К себе на этаж поднялась в сопровождении Лорена, который умышленно оставил очарованную Плио на балу горевать о его вновь появившейся будто ниоткуда холодной отстранённости.

Было слишком много свидетелей того, как брат и сестра покинули праздник, чтобы обвинять их в участии в той беспредельной содомии, которая началась после их ухода. Но главным изумлением для многих послужило то, что в таком пьяном угаре не принимал участия Арнил, главный распутник государства. И если бы Акме Рин не увидели вместе со своим братом, а шпион, посланный следом, не удостоверил бы любопытных, что акидийка действительно ушла спать, в эту погибающую ночь ей бы отчаянно завидовали все женщины Нелея.

[1] Керхольд — столица Полнхольда.

Глава 15. Гость Тайного Совета

Когда Акме проснулась, к её удивлению, Лорен давно бодрствовал и, как возвестила служанка, ждал её в парке. Знаменитый Совет, который, по официальной версии, являлась главной причиной прибытия в Карнеолас столь важных гостей, к полудню уже был в разгаре. В тронный зал нельзя было войти.

Рано утром в Кеос въехал Верховный Судья Беллона, пожилой и невозмутимый, изрядно утомившийся с дороги. Сопровождала его небольшая свита из слуг, нескольких воинов, а также Дарон Вальдеборг, рассудительность и спокойная серьёзность которого понравилась Судье.

Часом ранее в Кеос прибыл министр иноземных дел Керберры[1], тихий и столь мрачный, что попросил проводить его к Нелею окольными путями.

Брат и сестра, как две сонные мухи, медленно брели по безлюдным тропам парка. Они волновались, так как сегодняшний Тайный Совет должен был подвести конец их пребыванию в Нелейском дворце и открыть новую страницу их жизни, неясную и зловещую. Разведчики да следопыты прибыли ещё несколько дней назад, доложили обстановку и исчезли столь же неуловимо, сколь и появились. Трен был мрачен, и молодые целители догадывались, что ничего хорошего их впереди не ждёт. Акме не боялась ближайшего будущего, ей с братом хотелось лишь делить последние мирные дни, оставленные ей для размышлений.

День был пасмурным и прохладным, по парку с яростным воем носился ветер. Акме лишь зябко поёжилась и поплотнее укуталась в тонкую шаль, маленькими ручками прижимая к груди углы ткани.

— Хороший был балл, — с усмешкой произнёс Лорен, задумчиво разглядывая небеса. — И всё было весьма прилично, если бы акидийцы не вмешались. И Арнил всё же не оставил тебя без внимания.

Акме мрачно промолчала, хотя ослепительное лицо принца, смягчённое страстью, нравилось ей.

— Единственное, что я желаю посоветовать тебе, Акме, — на удивление серьёзно проговорил Лорен, — не возвращайся в Карнеолас, едва на трон взойдут Дарон Вальдеборг и супруга его, Альвария. Она не сводила с тебя глаз, пока ты была с Арнилом. Когда эта чистокровная акидийка получит власть, ты первая станешь жертвой её тирании.

— Я всё видела своими глазами. Всё это полная ерунда, я не вернусь в Карнеолас, даже если наш поход закончится благополучно, — прохладно произнесла девушка, отвернувшись от Лорена. — Трен, Аберфойл Алистер, Альвария, её драгоценный Арнил — все они останутся здесь, а мы с тобой будем недосягаемы для них. После похода я отправлюсь в Хадерат, поработаю в местной больнице да поживу на берегу Моря Тиамуль.

— Ну ты придумала! — воскликнул Лорен. — Ты думаешь, я тебя отпущу?

Акме поглядела на него с угрозой и фыркнула:

— Да я и спрашивать тебя не буду. Возьму немного денег из своего приданого, на первое время сниму маленький домик. По выходным буду купаться в море, валяться на песке. Наемся фруктов. Там лето девять месяцев в году. Мне кажется — смогу быть там счастливой.

— Это торговый городок, в древности — богатый. Теперь заново отстраивается, — пробормотал Лорен.

— Представляешь, сколько там возможностей?.. — улыбнулась Акме.

— Но ты будешь там совсем одна!

— Думаешь, я не справлюсь? Возьму у дяди рекомендательное письмо. Я так хочу на море!..

— Посмотрим, когда всё закончится, — вздохнул Лорен.

— Ты чем-то расстроен, — сказала Акме.

Лорен отвернулся от сестры, опустил голову, с грустной задумчивостью и даже с гневом глядя вглубь себя. Девушка терпеливо ждала, когда он заговорит, но он молчал. Через какое-то время брат ответил:

— Было бы гораздо легче, если бы Плио Акра вовсе не прибыла в этот проклятый дворец.

Акме вздохнула, сжала его ладонь и прижалась щекой к его плечу.

— Мы с тобой родились явно не под счастливой звездой, — горько усмехнулась Акме, и Лорен засмеялся с оттенком грусти. — Быть может, тебе признаться ей в своих чувствах? Они же взаимны.

— Какой в этом смысл?! — зло произнёс Лорен. — Даже если я вернусь, и она не забудет меня, какие отношения мы сможем себе позволить? Всё, на что я смогу претендовать, только на место её любовника. Король Нодрима никогда не отдаст принцессу в жёны барону.

— В тебе тоже течёт кровь двух царей, — не слишком уверенно проговорила Акме. — Карнеоласского и Атийского.

— Да кого она интересует, эта кровь?.. — вздохнул Лорен.

Акме грустно обняла его. А когда отпустила, он сказал:

— Как бы я ни беспокоился за тебя, я всё равно рад, что ты будешь со мной. Ты — половина меня с самого рождения и вместе со мной носишь это