пересекать крупные реки во время сезонных миграций. Недавнее

исследование зубов этих животных, проведенное канадскими

учеными, показывает, что как минимум населявшие современную

канадскую провинцию Альберта гадрозавры не были склонны к

дальним миграциям наподобие современных карибу и предпочитали

перемещаться на сравнительно небольшие расстояния, порядка каких-нибудь 80 километров (что сопоставимо с перемещениями

современных слонов)[132]. Однако то, что установлено для группы

гадрозавров, населявших одну конкретную местность, не обязательно

справедливо для гадрозавров всегда и везде.

Останки гадрозавров (впрочем, не только гадрозавров, но и

некоторых других динозавров, не имеющих явных приспособлений

для водных перемещений) порой обнаруживаются в морских

отложениях со следами повреждений, оставленными пелагическими

хищниками. Предположительно трупы незадачливых гадрозавров

выносило в море течение рек, которые они безуспешно пытались

преодолеть, либо они обитали на периодически затапливаемых

территориях (подобных современной амазонской сельве) и не всегда

могли спастись в периоды разливов. Гипотеза о миграциях или жизни

на затопляемых территориях мне сейчас кажется наиболее

правдоподобной (а учитывая данные ограничивающего миграции

зубоисследования, из этих двух все-таки версия с затапливаемыми

территориями кажется наиболее обоснованной).

Уровень океана на протяжении большей части мелового периода

был гораздо выше, чем сегодня (но, повторяю, не в конце мелового

периода, когда он понижался), это означало и более интенсивные

периодические затопления суши, и даже периодическое превращение

целых материков в россыпи островов. Современная Северная Америка

состояла тогда из двух независимых островов – материков Аппалачии

и Ларамидии. Один из них, Аппалачия, видимо, и был прародиной

гадрозавров[133]. Кроме того, в этот период Луна все еще находилась

ближе к Земле, чем сегодня, а следовательно, и притяжение ее

действовало на земные воды сильнее, учитывая, что воды эти «велики

и обильны», это должно было формировать огромную зону приливов, что, в свою очередь, могло формировать совершенно уникальную

экосистему, в чем-то похожую на современные экосистемы мангровых

лесов. Впрочем, это мои предположения, вообще же мангровые леса да

и, собственно, растения, способные переносить высокую соленость, –

это изобретения кайнозоя (что не означает, что раньше не было совсем

никаких аналогов).

Миграционная

гипотеза

не

менее

основательна.

Легкие

динозавровые кости (хотя именно у гадрозавров они были лишены

полостей, характерных для зауроподов и тероподов) и большие

размеры дозволяли гадрозаврам во время миграций легко пересекать

самые обширные водные преграды и участвовать в самых дальних

заплывах.

Однако, может быть, мы все понимаем совершенно неверно: возможно, обилие «морских» гадрозавров связано не с тем, что они

жили вблизи водоемов и как-то с ними взаимодействовали, а, напротив, с тем, что как пловцы они были довольно плохи и в случаях

затоплений во множестве гибли?

Что бы ни обусловливало их анатомию и какова бы ни была их связь

с водной стихией, гадрозавры не смогли переселиться в океаны.

Кроме них с водой могли быть связаны анкилозавры. Как минимум

один из них был рыбояден[134]. Уточню, не вполне ясно, был ли это

именно какой-то анкилозавр или его родич из нодозавров, но он точно

питался рыбой. И это неудивительно: анкилозавр – это почти

динозавровый вариант черепахи, а черепахи – это существа, формировавшиеся как водные и полуводные. Уже наличие панциря

облегчает переход к водной жизни – делает достаточно тяжелым для

успешного погружения. Но и анкилозавров-мореплавателей мы не

знаем.

Итак, для высших архозавров действуют еще какие-то

ограничители, препятствующие их переселению в моря, помимо

крайне легкого скелета. Рискну предположить, что одним из таких

ограничителей является именно трудность перехода к живорождению.

Для амниот живорождение, видимо, является единственным способом

окончательно отказаться от связи с сушей. У лепидозавров

живорождение и сегодня встречается часто, например у современных

змей, в том числе упоминавшихся выше морских. Морские змеи – одни

из наиболее адаптированных к жизни в водной среде выходцев с суши, они, в частности, научились извлекать кислород непосредственно из

воды, используя для дыхания слизистую рта. Среди же современных

архозавров (птиц и крокодилов) живородящих нет. Одна из причин, препятствующих переходу к живорождению у высших архозавров

(уточню, крокодилы к ним не относятся – они довольно

примитивны), – жесткая известковая скорлупа, покрывающая их яйца

(у яиц нептичьих динозавров, по крайней мере динозавров мелового и

юрского периода, также была жесткая известковая оболочка). Хотя

именно в меловом