— Ты все-таки решила убиться? — шипит мой недобровольный спаситель.

— Это ты все-таки решил меня убить, — огрызаюсь, с досадой потирая переносицу и отпихивая его заведенную назад руку, которой он пытается меня поддержать.

— Эй, вы чего там встали? — в этот момент окликает нас снизу Эд, и Джек, что-то проворчав себе под нос, продолжает спуск.

Осторожно иду следом, на сей раз внимательно смотря под ноги.

Когда я наконец добираюсь до пола, встречающая катер блондинка уже возле трапа. И да, лицо у нее тоже под стать фигуре. Даже странно, что она с такой внешностью выбрала профессию медика, а не фотомодели.

— Наконец-то! — Девушка без заминки или стеснения виснет у капитана Роу на шее. Он так же уверенно обнимает ее и притягивает к себе.

— Я же говорил, что все будет нормально…

Сцена — как из мыльной оперы, честное слово. Не хватает только пылких признаний в любви и французского поцелуя.

К счастью, поцелуй ограничивается легким касанием губ. После чего блондинка обращает внимание на остальных. Вернее, на Джека, которого тоже заключает в крепкие объятия. Тот морщится, правда, явно не от неприязни, а от давления на сломанные ребра.

— Слава богу, мы так волновались.

Сцепляю за спиной пальцы в замок и пялюсь в потолок. Просто помощники? А он волк-одиночка, ну-ну. Ага, даже не сомневаюсь. Интересно, Джеку тоже достанется поцелуй?

Но поцелуя, кажется, нет, зато есть врачебная отповедь:

— Ты только посмотри на свою щеку! Немедленно в медблок!

То-то же, а то разобнималась тут, понимаете ли.

Я ревную? Да бред, нет, конечно.

Глава 48

Блондинку зовут Лариса Роу, и она не только единственный медик на «Старой ласточке», но и по совместительству жена капитана, что дарит ей в моих глазах сразу несколько очков. Меня Лариса при знакомстве не обнимает, зато от души жмет руку сразу двумя изящными ладонями и широко улыбается белозубой улыбкой. Красотка, что уж тут.

А после завершившегося знакомства и взаимных расшаркиваний (публичное я лицо или кто, я тоже умею быть милой) дружной компанией покидаем стыковочный отсек, а переборка за нашими спинами ползет вниз.

Эдвард сразу же вырывается вперед. За ним следуют под руку капитан и его супруга, потом — Джек, а я замыкаю процессию.

Вибрация набирающего скорость судна едва заметно усиливается, но ни о какой качке не идет и речи. И мы преспокойно идем длинными изогнутыми коридорами, больше всего напоминающими гигантские полые трубы. Под потолком, вторя их изгибу, тянутся продолговатые лампы дневного света. У пола и на уровне локтей человека среднего роста «бегут» тонкие змейки дополнительной подсветки. Пластик и металл, мягкий свет и разноцветные лампочки — все это натерто до блеска и сияет чистотой до такой степени, что подсознательно до конца не верится, что мы находимся на борту действующего космического корабля, а не игрушки миллионера, купленной для статуса и бережно оберегаемой кучей специально нанятых людей, чтобы не ржавел. Да-да, у моего отца снаряжен целый штат для его «клиркийского чуда».

Джек пару раз оборачивается, красноречиво приподнимая брови, мол, идешь или нет. Киваю, что иду, но догонять не пытаюсь. Мне нравится плестись в хвосте и все рассматривать, и в кои-то веки это не его сногсшибательный зад.

А спустя сотню шагов и два поворота змееподобного коридора встречаем тех, кто на «Старой ласточке» заменяет штат прислуги папиной коллекционной модели — круглых роботов-уборщиков размером со щенка или крупную кошку и напоминающих больших усатых жуков своими длинными тонкими антеннками-щупами.

Сколько же лет этому кораблю, учитывая то, что подобных роботов не выпускают уже как минимум лет двадцать?

«Жучки» ползут по коридору то тут, то там, с усердием натирая щетками пол и благоразумно убираясь в сторонку, пропуская пешеходов, стоит к ним приблизиться. Один запаздывает и оказывается в паре сантиметров от моей кроссовки. Слепо тыкается в нее антенной и, сообразив, что это не очередной попавшийся на пути мусор, споро удирает по коридору прочь.

Хочу себе такого! Мой робот-пылесос и рядом не стоял с этими насекомоподобными.

— Кайя! — окликает меня Джек. — Не отставай!

И я, все еще любуясь усатым помощником, даже не огрызаюсь и прибавляю шаг.

Действующий корабль клиркийской сборки — это же с ума сойти!

* * *

Эдвард сворачивает в лабиринтах коридоров и теряется где-то по пути, а остальная часть нашей процессии останавливается у приоткрытой двери, откуда отчетливо тянет запахом медикаментов.

— Кайя, как вы себя чувствуете? — спрашивает у меня Лариса, пробегая взглядом с головы до ног и хмурясь, остановившись им на порванных на коленях джинсах в кровавых разводах. — Как насчет того, чтобы я вас осмотрела? — Снова поднимает глаза к моему лицу и дружелюбно улыбается.

То есть из чувства гостеприимства она предлагает заняться моими разбитыми коленками и синяком на челюсти, в то время как Джек со сломанными ребрами, ожогами и прочими травмами будет ждать своей очереди? Интересный подход.

— Спасибо. — Качаю головой, тоже вежливо улыбаясь. — Я предпочла бы сначала помыться и переодеться. Только… — Развожу руками в воздухе. — Моя сумка с вещами осталась на станции.

— Это не проблема, — вступает в разговор капитан. — У нас есть автомат по пошиву одежды.

— Отлично! — Моя улыбка становится шире и искреннее.

— Тогда забирай его, — с улыбкой кивает Дилан жене и тут же корчит гримасу, поднимая взгляд над моим плечом. Полагаю, Джек, остановившийся позади меня, тоже сейчас гримасничает, показывая, что не хочет лечиться.

— А я провожу Кайю туда, где она сможет отдохнуть.

План хорош, вот только…

— Подождите, а… — Тело, которое поманили душем и чистыми вещами, начинает нещадно чесаться и требует выполнить обещанное, но я силой воли велю ему заткнуться. — А что делать с моим братом? — Поворачиваюсь Джеку, адресуя вопрос уже ему. Как ни крути, а с капитаном, несмотря на все его джентльменские замашки, у нас никаких договоренностей не было. — С Пандорой? Мы полетим туда?

Джек заметно мрачнеет при этом названии.

Лариса ахает, а капитан и вовсе изумленно переспрашивает:

— Пандора?

И копчиком чую, за их всеобщей реакцией кроется что-то посерьезнее исторической справки, благодаря которой я сама знаю об упомянутой планете.

— Пандора, — подтверждает Джек с таким лицом, что, будь он постарше лет