Шрифт:
Закладка:
Мысли эти казались безумными, поспешными и нелепыми. Заставляли Сашу метаться между ощущением полной нереальности происходящего – и мечтами, что уже к Рождеству, возможно, ей станут шить подвенечное платье. Лучше всего играть свадьбу, разумеется, весной, но, если окажется, что Кирилл Андреевич сможет жениться раньше, то она готова была согласиться хоть завтра, право слово!
Поделиться безумными этими мыслями Саша никогда бы и ни с кем не решилась. Даже с Леночкой. А наученная матушкиным опытом, она и дневникам в своих мечтах бы не призналась.
Однако за ужином, пока Юлия громко и экспрессивно рассказывала Денису о чем-то только ей одной интересном, Саша все поглядывала на брата и думала – а что он скажет, если она вдруг возьмет да и объявит, что к ней кто-то посватался? Да, к Саше пока что никто не сватался, даже не заговаривал о женитьбе и предложений не делал… однако ей вдруг настолько интересно стало, что думает брат по поводу господина Воробьева, что она просто не смогла оставить все при себе.
С четверть часа – вскоре после ужина – Саша взад-вперед ходила под дверью кабинета Дениса. Искусала губы и уже почти что отмахнулась от смелых мыслей. Собралась тихонько вернуться к себе и лечь спать, но… неожиданно для самой себя просто взяла и постучала в дверь его кабинета.
– Не спится, Сашенька? – Денис охотно отложил бумаги, над которыми работал, снял пенсне и тепло улыбнулся сестре, кажется, вполне готовый к разговору.
Но Саша струсила:
– Нет! То есть, да… я лишь возьму почитать перед сном, если ты не против – отвлекать не стану…
И, стараясь не шуршать юбкой, тихонько прошла к книжным полкам. Саша редко здесь бывала. Раньше кабинет принадлежал батюшке, и для Саши вход вовсе был под строжайшим запретом. Мадемуазель отчитывала ее всякий раз за желание побежать сюда и обнять батюшку – всякий раз, покуда желание то вовсе не исчезло. Но Деня не таков, он гораздо мягче, добрее к ней и, кажется, всегда ей рад. Да только Саша, по старой привычке, все равно чувствовала себя здесь неловко. Будто ждала, что сейчас прозвучит жестокий окрик, и ее накажут. Если и заходила, то ловя момент, пока Дениса нет дома, и только, чтобы взять книгу. Мешать брату, покуда тот работает – неслыханная дерзость… Потому Саша тушевалась, а Денис быстро распознал, что дело отнюдь не в книге.
– Тебя что-то беспокоит, Сашенька? – догадался он. – Ты сегодня сама не своя была за ужином.
Саша сдалась. Ничего от него не утаишь.
– Да… – молвила она, опускаясь на краешек стула, – я тебе признаться хотела, Денис. Ты мой брат, я ничего не хочу от тебя скрывать. К тому же мне важно знать, что ты думаешь…
– Да что же случилось? Пожар, потоп, кто-то умер?
Сашино смущение забавляло Дениса, и он взирал на сестру с нежной, почти отеческой улыбкой.
– Нет, слава Богу! Просто… мне прислали цветы сегодня. То есть, не цветы, а фикус. Небольшое деревце.
– Фикус? – Денис задрал брови, улыбнулся еще шире. – Что ж, милый жест. А кто прислал?
– Мужчина, – Саша почувствовала, что краснеет. Ниже наклонила голову. – Очень хороший. Ты его знаешь.
– Твой крестный, должно быть? Семен Иванович обожает радовать тебя мелочами.
– Нет, не крестный… Этого мужчину ты не настолько хорошо знаешь.
Саша смутилась, окончательно пожалела, что завела разговор, но отступать было поздно. А Денису разговор уже наскучил.
– Право, я люблю говорить с тобою, Сашенька, но не заставляй меня угадывать – я многих мужчин знаю.
– Да Бог с ним, его имя не так важно… я о другом хотела поговорить, Деня. Я просто размышляла, как ты посмотришь на то, если я все же выйду замуж?
– Ты собралась замуж за того, кто подарил тебе фикус? – Денис улыбнулся снова – нежно, но немного свысока.
Сашу это неожиданно обидело. Не его насмешка даже, а то, что он говорит с нею, будто она дитя малое.
– Да, возможно… – Голос ее дрогнул, но Саша все-таки заставила себя поднять глаза на брата и поглядеть так, чтобы он устыдился своей надменности.
Но Денис не устыдился. Пару мгновений Саша наблюдала на его лице какую-то новую, незнакомую ей прежде эмоцию – а потом Денис взорвался. Едкий выговор заставил Сашу вздрогнуть:
– Этот проходимец, Кошкин, посмел намекнуть тебе на возможность свадьбы?! То-то все выспрашивал, выпытывал про твое приданое, про банк! Ты что-то обещала ему?!
– Нет-нет! Ничего не обещала… – растерялась Саша и почувствовала, что краснеет и того больше. – И ты все не так понял, я говорила не о господине Кошкине… Да и как это возможно? Ведь господин Кошкин женат!..
– Он не женат, – перебил Денис, но пояснять более ничего не стал. Только тон его голоса пугал и вызывал странные неприятные чувства.
Миллион мыслей тогда пронеслось в голове у Саши, но она совладала с собой. Сумела не отвести взгляд и ответила ровным, почти не дрожащим голосом:
– Как бы там ни было, я говорила вовсе не о Степане Егоровиче. И прошу, Денис, не надо со мною так. Мне и Юлии хватает с головой. Право, я думала, хоть ты…
– Ну-ну, Сашенька, прости.
Денис опомнился, смягчился и, даже, встав из-за стола, обошел его и сел рядом с Сашей. Нежно взял ее за руку. Теперь уж сам ловя ее взгляд, объяснился:
– Я бесконечно волнуюсь о тебе, оттого и позволил повысить голос. – Хмыкнул: – ну и испугала же ты меня, сестрица! Ты ведь знаешь, что я клялся твоей матушке, что буду приглядывать за тобой? А столько она о тебе говорила – ты не представляешь!
– Правда?.. – ахнула Саша. Даже не поверила.
– Все ее мысли только о тебе и были, – подтвердил Денис. – Конечно, она мечтала, чтобы ты встретила достойного человека. Чтобы была счастлива с ним – а не страдала, как страдала она в браке с нашим отцом. Увы, но матушка была несчастлива. Признавалась мне, что, будь ее воля, она бы так и осталась при родителях.
Денис накрыл ее руку своей и надолго замолчал. А Саша глядела мимо его лица. Вспоминала матушкины дневники и думала. Молвила потом:
– Да, я знаю, что маме было плохо. Но так ведь не во всяком браке бывает. Юлия –
