Шрифт:
Закладка:
— Если вдруг будет нужна помощь, Орианн, вы всегда можете ко мне обратиться. Спасибо за уделённое время. Да, и если придёт в голову ещё какая-нибудь замечательная мысль по поводу оптимизации транспортной системы на Юнисии — двери моего кабинета открыты для вас в любое время. Впрочем, они просто для вас открыты. Всего доброго.
— И вам того же.
Ларк, круто повернувшись на пятках, направился к Академии. Синий с золотом мундир Космофлота подчёркивал его крепкую фигуру. Когда я зашла в дом, переодевшиеся Ланс и Лотт смирно ждали в гостиной.
— Мам, ты с нами в столовую или мы пойдём вдвоём?
— Идите вдвоём. Я что-то пока не голодная.
— Хорошо.
Дети ещё немного потоптались.
— Мам, а Себастьян к нам вечером зайдёт?
Сердце пропустило удар. Одно его имя в устах близнецов причиняло боль, которую нельзя было показывать детям.
«Если извинится и возьмёт обратно свои слова насчёт женитьбы. Потому что в противном случае это будет выглядеть как дешёвое манипулирование: я помог тебе с разводом — будь добра, выходи за меня замуж и подписывай договор на смену владельца».
За каких-то полгода Касс стал для меня целым Миром, и это Мир сейчас осыпался стеклянными осколками.
— Не знаю. Думаю, что нет.
— А что у тебя с господином ректором? Ты рассматриваешь его нам вместо папы?
— Что?! — Детский вопрос внезапно вывел из состояния задумчивости. — С чего вы взяли?
— Он хорошо о тебе думает, — уверенно заявил Ланс.
— Да, это чувствуется. У него эмоции меняются на очень приятные, когда на тебя смотрит. Не такие, как у Себастьяна, но тоже хорошие.
Да уж, вот это Касс развил резонаторы близнецов, слов нет!
— Я вообще никого не рассматриваю «вместо» вашего отца. Морис, кстати, на днях спрашивал, когда вы к нему приедете, и я ответила, что могу отправить вас на Цварг на каникулах. А теперь бегом в столовую, — я взглянула на время, — обед через полчаса закончится!
— О, здорово-о-о, скоро папу увидим! Ура-а-а! — донеслось дружное, и мальчишки рванули на улицу.
Глава 21. Симпозиум
Орианн Ор’тэйл
Неделя пронеслась незаметно. Если честно, я ждала, что Себастьян хотя бы попытается извиниться, но этого не произошло. Более того, я видела его активно работающим в лаборатории над чем-то и общающимся с коллегами. В те несколько раз, когда его силуэт мелькал вдалеке, он находился в окружении большого количества гуманоидов. Если бы он был один, я подошла бы первой, а так… выносить наши отношения на публику не осмелилась.
Наступили школьные каникулы.
В вечер перед вылетом я всё же решила, что стоит предупредить его. Мало ли что? Я зашла в лабораторию в то время, когда Себастьян должен был быть на месте, но встретилась с его коллегой — худым миттаром Майком Бруно, занятия у которого так нравились Лансу.
— Здравствуйте, не знаете, где профессор Касс?
— Так он на симпозиуме.
— А когда освободится?
— Орианн. — Майк даже отставил колбу в сторону и посмотрел на меня внимательно. — Он на симпозиуме на Цварге. Он разве не говорил, что улетает?
Я натянуто улыбнулась.
— Нет, видимо, так заработался, что забыл.
«А что ты хотела, Орианн? Ты сказала ему “нет”, вот он и занимается своими делами».
Вечер прошёл в тихих сборах на Цварг. Мальчишки радовались, что снова увидят отца, а я машинально собирала чемоданы. Утром мы сели на шаттл Космофлота, который доставил на крупный гражданский лайнер — один в один такой же, как тот, на котором мы путешествовали полгода назад, однако в целях экономии я купила билеты в каюту поменьше. Перелёт длительный, лайнер оснащён сауной и бассейном, а потому цены кусались. Морис неожиданно сам предложил покрыть половину стоимости, но я отказалась от его щедрого предложения. В памяти были всё ещё свежи упрёки, что он вытащил меня из грязи. Давать повод даже думать, что я могу ему быть чем-то обязанной, не хотелось совершенно.
С внутренней дрожью я встретилась с Морисом. За те полгода, что мы не виделись, он ещё похудел сильнее и даже осунулся, но мальчишек встретил с большим удовольствием. Я не умела чувствовать бета-колебания, но не заметить, что Ланс и Лотт тоже рады видеть отца, не могла.
Морис потрепал обоих мальчиков по шевелюре и не без восхищения отметил, что их резонаторы выросли. Весь день он провёл с сыновьями, и я мысленно отметила, что он соскучился по ним не меньше, чем дети по нему. Ланс и Лотт неожиданно начали сыпать терминами и словами, которых Морис не знал, бывший муж с недоумением оглядывался на меня всякий раз, как дети выдавали что-то вроде: «Я научился делать сальто в магнисовом море» или «Профессор Касс утверждает, что у граждан Федерации раса будущего ребёнка определяется генетически, но не весь генетический материал заметен во внешнем виде гуманоида». Когда Морис позвал близнецов в гараж похвастаться, как он за полгода улучшил флаер, сыновья и вовсе спустили отца с небес на землю:
— Пап, здорово, конечно, но глупо. С новыми обвесами машина выглядит совсем по-другому, но ведь это экономически невыгодно. Новые детали стильные, но ни на скорость, ни на комфорт не влияют. Ты бы зарабатывал больше, если бы сделал так, чтобы пассажиров не трясло так сильно или они могли добираться быстрее.
Стоило детям уйти спать в их старые детские комнаты, как Морис ошеломлённо потёр рога и спросил:
— Где они этого всего нахватались?
— Если ты про замечание в гараже, то мы с детьми по вечерам иногда играем в настольную игру «Колонизация планет». Там при трате игрушечных денег всегда надо понимать, на что они идут: на поддержание необходимых ресурсов, развитие новых или на развлечения. Карточки даже разных цветов. Украшения флаера дети восприняли как розовые карточки — в удовольствие.
— Я вообще-то зарабатываю на этой машине! Да мой внешний вид и вид моего флаера…
Я пожала плечами и отступила. Мне теперь было всё равно, куда Морис тратит деньги, и жертвовать собственными нервным клетками, чтобы что-то доказывать, я точно не собиралась. Уловил это изменение и бывший супруг. Он осёкся и тут же перевёл разговор:
— Мне
