Шрифт:
Закладка:
И его ведь ломало, но он пришёл. Пришёл сдаваться на милость победителя, то есть маркизы дю Трамбле. И был вознаграждён свыше, так я это понимаю.
- Да, к его высочеству, - кивнула я.
- И правильно, - заговорщически прошептала Мари. – Потому что если вы будете с ним, то никто другой на вас глаза поднять не осмелится. Ни сверху, ни здешние. Господин генерал тут же объяснит, что к чему. Как в тот раз друзьям Прохора объяснял – кажется, хорошо объяснил, понятно. Самолично рожи начистил.
Самолично рожи начистил, значит.
Так, Марьюшка на моей стороне, и хорошо. Уфф, можно выдохнуть и ничего не объяснять. А она говорила дальше, и я понимала главным образом то, что она меня одобряет.
- Мало ли, вдруг его высочество из ссылки-то вернут, так он и вас с собой прихватит, а вы – меня. А его могут вернуть, потому что родной дядя короля, не баран чихнул. Вы всё молчали, так и я тоже, а я думала, у вас с ним сладится уже после того, как вы его от лихорадки вылечили. А он поблагодарил, попрощался да к себе ушёл.
- А ты думала – останется?
- Конечно. Я думала, вы его не выпустите уже.
Хищница Женевьев дю Трамбле открыла охоту на самого-самого здешнего мужчину, да. Вот как это выглядит в глазах моей Марьюшки. Дарёна, значит, думает, что я от Демьяна Васильича подарки принимаю, потому что имею на него виды, а Марьюшка думает, что я открыла охоту на господина генерала, тьфу, на его высочество Анри де Рогана. Прекрасная, прекрасная маркиза, ничего не скажешь.
Это рассмешило, но и придало сил.
- Мари, - со смехом сказала я, - посмотри на меня. Мне сейчас только с принцами встречаться.
- Да сделаем всё, я уже велела баню топить. Там мальчишки пришли от Пелагеи дров наколоть, я им и сказала. Сейчас вымоем вас, и приоденем, как положено.
- Только не как вчера, да? – пока такое снимешь, уже ничего не захочешь.
- Именно как вчера! Чтобы господин генерал не сомневался, вы – та самая, кто ему нужен!
Если я что-то понимала, он как раз не сомневался, теперь – особенно не сомневался.
- Так, сначала мыться. И ещё бы волосы поубирать лишние.
- Это само собой, сделаем, у меня ещё есть немного волшебной мази, раза на три хватит. Но про платье-то вы подумайте! Не хотите шёлковое – там ещё полосатое есть, оно тоже годится.
Точно, было, лежало в том сундуке, где одежда попроще. Но…
- Надену то, в чём на гору в праздник ходила. Красное.
- Вот вечно упрётесь, и не докажешь вам ничего, - ворчала Марьюшка, и я понимала, что у них с Женевьев это нет-нет, да случалось.
- Упрусь, да, - улыбнулась я.
С её помощью получится, что-нибудь непременно получится. В баню, говорите? Так идём, а то скоро уже и сумерки, зимний день недолог.
Предвкушение хорошего снова вернулось ко мне, и можно было улыбаться тихонечко, и ждать. Думать, что это самое хорошее обещает мне всё вокруг – и оттепель, и помощь Марьюшки, и даже закат, невероятно розовый сегодня, очень красиво догорающий где-то там, за горами, наверное, из крепости видно лучше. Ничего, посмотрим и из крепости. И ещё откуда-нибудь – тоже.
Вперёд, Женя. Иди вперёд, и ничего не бойся.
43. Любовь во время зимы
Он пришёл с Северином – как обычно. И так улыбнулся мне, что сразу стало тепло-тепло, и сердце заколотилось, как сумасшедшее. Очень захотелось подойти и обнять, но нужно ведь держать фасон, да?
- Доброго вам вечера, господин генерал, господин Северин. Ужин?
Я говорила какие-то обычные вежливые вещи, интересовалась тем, как жизнь на горе, всё ли благополучно. Мне отвечали, что да, всё благополучно, и потому благополучно, что тепло, и все сыты, и все здоровы, и это просто замечательно. Мы сидели за столом и кивали друг другу, и я передавала ему то одну тарелку, то другую – потому что наготовили мы вчера качественно, и съелось далеко не всё, нужно приканчивать. А гостей, к счастью, сегодня к нам не принесло, наверное, не только в нашем доме нужно доедать остатки рождественского пиршества.
Правда, мне кусок не лез в горло, и кажется, не только мне. Потому что он клевал что-то с тарелки и поглядывал на меня. А я – поглядывала на него.
А что потом? Я – хозяйка, мне и проявлять инициативу? Или ему? Или он уже проявил – когда утром решил, всё же, позвать меня? И теперь шаг за мной? Ну так я сделаю этот шаг. Сама. Вдруг я всё делаю правильно, и дальше уже будет – вдвоём?
Я поднялась, дошла до своей комнаты, запустила туда пару шаров, осветила перестеленную постель и всё остальное – оно было в порядке, наверное, ничего страшного, если я вот сейчас приведу его сюда?
Женя, когда тебе нужно было сбивать ему температуру, ты не сомневалась ни минуты. Взяла, привела и уложила. А сейчас что тормозишь?
Я вернулась в зал и встала у него за спиной.
- Господин генерал, а теперь я претендую на ваше время и внимание.
Он кивнул дежурившему сегодня капитану Плюи и поднялся. Предложил мне руку. Вот прямо так, да?
Я взяла его за эту руку и повела. Кто хозяйка? Я хозяйка. И выдохнула только когда заперла за нами дверь. А он скупо улыбнулся мне и набросил на дверь дополнительную защиту – точно, это такая защита, и хорошо, что я хотя бы вижу и различаю.
- Снимем потом, - он смотрел, не отрываясь. – Не вы, так я. Благодарю вас, прекрасная Эжени. У вас тепло и очень вкусно. Вы делаете все эти вкуснейшие блюда сами?
- Сама. Дома у меня повара не было, - пожала я плечами. – А припасами помогают здешние добрые люди. Впрочем, им, кажется, нужно то, что я делаю, вот они и готовы делиться.
- Вижу, - кивнул он с улыбкой. – А почему вы до сих пор не выпили
