– Да ладно, Беатрис, не заставляй нас лгать! – При этих словах приглашенные дружно расхохотались, и после этого трапеза перемежалась восторженными шутками и звоном бокалов, наполненных «Вдовой Клико».

Все были настроены провести дьявольскую ночь.

XXII

После того как Анна осмотрела шикарную спальню в стиле шестидесятых Лолли и Стивена, она прошла по коридору к своей комнате, держа за ручку чемодан «Луи Виттон», который послушно катился следом за ней. Девушка была погружена в свои мысли, пытаясь решить, какой костюм наденет. Она сократила количество вариантов, оставив лишь три идеи. Первая – черные кожаные брюки, черное блестящее латексное бюстье, солнцезащитные очки и зачесанные назад волосы в духе Тринити из «Матрицы». Вторая – платиновый парик, черное шелковое облегающее платье и белый мини-тренч с сапогами на шпильках а-ля «Взрывная блондинка»[59]. Третья – миссис Смит из фильма с Анджелиной Джоли и Брэдом Питтом: тут ей понадобится одна из белых, застегивающихся на пуговицы, рубашек отца и пара красных высоких веллингтонских сапог. Каждый из образов оказался вызывающим, но она была готова косплеить крутую, надирающую задницы героиню фильма, которая не потерпит унижений от окружающих.

Дойдя до последней двери в конце коридора, Анна увидела, что Вронский стоит, прислонившись к стене, и ждет ее.

– Привет, – сказал Граф. – Хотел убедиться, что ты не заблудилась.

Анна помахала схемой, которую Беатрис нарисовала на коктейльной салфетке.

– У меня есть карта, – ответила она, мгновенно насторожившись. – Хотя раньше мне никогда не нужна была карта дома, но этот особняк – просто нечто безумное.

– Да, – согласился Вронский. – Кирилл, Беа и я, бывало, играли здесь в прятки, но нам никогда не удавалось найти друг друга, поэтому это было не слишком весело. Могу я показать тебе спальню? Я попросил кузину, чтоб она разместила тебя тут, в моей любимой комнате.

Анна кивнула, и Вронский открыл дверь и придержал ее, чтобы девушка смогла пройти вперед. Она переступила порог и огляделась, разглядывая чересчур шикарное, однако со вкусом оформленное помещение в стиле восьмидесятых. Там было много яркого неона, и комната ей сразу же понравилась.

Вронский вошел вслед за ней, стараясь не закрывать дверь и продолжая вести себя как джентльмен.

– Никогда бы не подумала, что тебе нравится музыка восьмидесятых, – сказала Анна. Она начала поднимать чемодан, чтобы положить его на королевскую кровать, покрытую блестящим сатиновым ярко-розовым покрывалом, но Вронский кинулся помочь ей. – Он не тяжелый, я уже справилась.

Поняв намек, он сделал два шага назад.

– Извини. Я просто счастлив, что ты здесь – вот и все.

Анна промолчала: ведь единственное, что она могла ответить, не солгав, что она тоже счастлива видеть Вронского рядом. Это был один из самых веселых ужинов в жизни. Она все удивлялась, как впустую потратила годы с Александром, поскольку с ним ужины были совершенно другими. Бойфренд и его друзья беседовали только об учебе, политике и окружающей среде. Ее парень проявлял высокую активность, когда речь заходила об экологических и социальных проблемах. А сегодня гости больше сплетничали и болтали об искусстве, творчестве, моде и знаменитостях. Такие разговоры, которые – она знала – ее парень счел бы легкомысленными и неинтеллектуальными. «Мне семнадцать лет… разве это не пора всяческих глупостей?»

– Анна? – окликнул девушку Вронский, прервав ее мысли. – Земля – Анне, прием, прием.

Она рассмеялась, смущенная тем, что отключилась в присутствии Вронского.

– Извини. Я не привыкла к таким вечеринкам. Как будто мы косплееры в каком-то безумном замке. Ужин был таким… – Она помедлила, не желая показаться наивной простачкой с широко распахнутыми глазами. – Было так весело. Мне очень понравилось. Беатрис просто невероятна.

– Верно, – ответил Вронский, сев на постель. – Она как Вегас: сплошное веселье без конца. Но стоит знать, когда остановиться, иначе кончишь в реабилитационном центре или станешь героем подкаста о преступниках.

Анна очень хотела с разбегу плюхнуться на постель рядом с Графом, но понимала, что не может так поступить. Нечто подобное она проделывала со своим бойфрендом, который находился совсем в другом месте. Она почувствовала неуверенность и замешкалась.

– Мне уйти? – Вронский встал и разгладил складки на покрывале.

– Нет! – выкрикнула она. – Но я… не знаю, что мне надеть сегодня. – Хочешь стать судьей в модном показе? – Она устала беспокоиться о том, что правильно, а что нет. Она не делала ничего плохого. Она сказала Вронскому, что просто хочет быть ему другом. А хороший приятель может дать тебе совет насчет прикида для костюмированной вечеринки, правда?

– Ничто не сделает меня счастливее, – ответил он, просияв. Алексей махнул Анне на дверь, ведущую в ванную, и скомандовал: – Давай, пусть начнется шоу!

– Нам нужна музыка. Я слышала от Лолли, что в каждой комнате есть музыкальный автомат…

Вронский перекатился через постель на другую сторону и встал.

– Как пожелаешь, – объявил он. – Один из танцевальных треков восьмидесятых на подходе! – Он направился к штуковине, которую Анна сперва приняла за дурацкую скульптуру робота в дальнем углу комнаты. – Узнаешь этого парня?

– Нет, – призналась Анна. – А должна?

– Анна К., позволь представить тебе Джонни Пять из кинохита «Короткое замыкание»[60]. Беатрис была одержима этим фильмом с семи лет и всегда говорила, что хочет иметь Джонни в качестве лучшего друга. Когда ее отец попробовал отсудить дочь у матери, он сделал то, что делают богачи…

– Я знаю! – Анна подняла руку, словно прилежная ученица. – Он принес извиняшки. – Она прикрыла рот ладонями. – Ой, это прозвучало как-то не так. Он подарил ей Джонни Пять в качестве извинений!

– Очень хорошо, юная леди. Кто-то подучил словарик Беа. Оценка отлично. – Вронский нажал на кнопку на затылке робота – и тот ожил. – Беа была очень расстроена, когда подарок прибыл: он не двигался и не разговаривал, поэтому отец попросил кого-то переделать стереосистему Джонни и добавить какие-нибудь огоньки. Джонни Пять крутит мелодии восьмидесятых через хорошо спрятанный айпад.

– Поразительно! – Анна благоговейно захлопала в ладоши, когда классический трек, а именно «Праздник»[61] Мадонны тысяча девятьсот восемьдесят третьего года, буквально заполнил комнату, и она спонтанно начала танцевать. Вронский улыбнулся, а она, схватив чемодан, побежала в ванную переодеваться.

После того как Граф заставил ее по разу показать каждый наряд, он, наконец, проголосовал за то, чтобы Анна стала звездной «Взрывной блондинкой».

– С твоим лицом и в таком парике ты могла бы разрушить Берлинскую стену!

Анна согласилась, что белокурый парик заставляет ее сильнее почувствовать, что это – костюмная вечеринка. Она посмотрела на свое отражение