Кох. Милостивый государь, вы, должно быть, прочитали это в какой-нибудь местной газете. Позвольте мне сказать вам следующее. С украинцами мы будем иметь дело через дешевые самокрутки для курения, водку и хлыст (махорка, водка и нагайка), пока вы тут сидите на одном месте, исследуя славянскую душу.

Покидая здание после своего разговора с Розенбергом, он внезапно развернулся и, уставившись прямо в лицо Кранца, заорал: «Я не нуждаюсь в ваших благословениях, и мне не нужны ваши деньги! Я возьму только аванс. И этот аванс верну в эту контору через год, а потом мы будем квиты навсегда».

Кох не простил Кранца. Летом 1943 г. он заставил его уволить, потому что тот подверг цензуре для публикации в зарубежной прессе часть одной из вызывающих ужас речей Коха.

Через три дня после визита к Розенбергу сатрап прибыл в свою новую столицу Ровно. Отчет о вступительной речи Коха был таковым, что Розенберг, как говорят, заметил: «Эти свихнувшиеся выскочки из Поземукеля (легендарный провинциальный город) (т. е. из захолустья. — Пер.) сведут нас всех в могилу». Вот тут Розенберг оказался в большей степени провидцем, чем предполагал, ибо каким-то образом эти речи, хотя и произносились перед избранной аудиторией, которая весьма редко покидала кабинет без вооруженной охраны, были в подробностях известны украинцам и даже достигли союзников задолго до того, как были процитированы в смертном приговоре Розенбергу в Нюрнберге. «Господа, — заявил Кох, — я известен как свирепая собака; именно поэтому меня назначили рейхскомиссаром Украины. Свободной Украины не существует. Наша цель — заставить украинцев работать на Германию, а не делать народ счастливым». И Кох принялся объяснять, что Гитлер требует получить с Украины не миллион тонн зерна, которого напрасно немцы и австрийцы дожидались в 1918 г. (в 1918 г. из Украины вывезли 8 млн пудов зерна (144 тыс. т), 3,5 млн пудов сахара (56 тыс. т) и многое другое. — Ред.), а три миллиона тонн с одного урожая, которые должны быть удвоены в следующем году.

Все это Кох высказывал не от себя, а от имени Геринга. Мы уже обратили внимание на похожий язык «Зеленого досье» экономического штаба «Восток», рассылавшегося секретно 23 мая и открыто — 1 июля. Мы также заметили это в «Двенадцати заповедях» Герберта Бакке. Кох просто считал себя агентством-сборщиком для экономического штаба «Восток», возможно не ведая, что внутри этого штаба уже назрел конфликт в отношении того, насколько далеко может применяться это «Зеленое досье». Кох убедился, что его весьма большой штат в Ровно понял свои обязанности в этом плане, и затем отбыл. В конце сентября он нанес краткий визит в недавно захваченный город Киев и возобновил свое царствование в своей настоящей столице Кенигсберге.

Земля — реституция и колонизация

Теперь рейхскомиссариат Украины был реорганизован в германский район эксплуатации, теоретически без слабейшего намека на автономию. Но великая битва в Киевском котле завершилась лишь 19 сентября (19 сентября советские войска оставили Киев, а бои в котле продолжались до 26 сентября, а отдельные группы наших бойцов выходили из окружения до 2 октября. — Ред.), так что во время первого приезда Коха в Ровно большая часть Украинской Советской Социалистической Республики находилась либо под немецким военным управлением, либо все еще контролировалась противником. Удалось организовать лишь три из шести намеченных Generalbezirke (военные округа. — Пер.), и они базировались в Ровно, Житомире и Николаеве, а в конце года к ним присоединится Киев. Днепропетровск и Мелитополь стали административными центрами округов в течение 1942 г., но были возвращены под военное управление в 1943 г. Оставшиеся три региона (Сталино, Харьков и Крым) так и остались в руках вермахта.

Однако подписанный 15 августа 1941 г. Гитлером приказ отводил Коху персональную «империю», которая простиралась (по крайней мере, на бумаге) от Балтики до Черного моря. Кох ухитрился сделать так, что наибольшая ее часть была подчинена его гау Восточной Пруссии, а остаток стал частью рейхскомиссариата Украины. Согласно его «Политическому наброску моей борьбы», представленному на Варшавском процессе, Кох был исключительно изобретателен. Он вызнал, что Геринг попросил Гитлера зарезервировать для себя целую провинцию в качестве охотничьих угодий, а обитателей ее переселить, главным образом на Украину. Гитлер согласился с Кохом, что депортация в таких масштабах неосуществима, но посчитал, что включение в генерал-губернаторство будет гарантией, что подобное не произойдет. Кох стал возражать, что Франк для Геринга — не ровня и что было бы лучше позволить ему самому управлять территорией.

Геринг не мог долго сопротивляться, ибо его поддержка Коха четко зафиксирована в протоколах Ангербурга. Но осенившая Коха идея оказалась несчастливой. Сомнительно, чтобы поляки потребовали его экстрадиции в 1949 г. только за его деяния в районах Млавы и Цеханува.

На юге Коху не удалось округлить границы своей «империи», потому что вермахт цеплялся за Крым даже зимой 1942 г., когда фронт находился на удалении более 600 миль. Кох был так огорчен из-за своего утраченного наследства, что даже, если можно верить Петеру Клейсту, пытался блокировать страну, прекратив поставки украинского зерна. Крым был спасен действиями генерального комиссара Тавриды (Мелитополь) венского драматурга Альфреда Фрауэнфельда, деятельной и несколько непоследовательной личности, который не поддавался Коху и во многих других случаях.

В основе отделения Крыма от Украины лежал гитлеровский план, объявленный 16 июля 1941 г. в Ангербурге и нацеленный на колонизацию его немцами. После падения Севастополя 1 июля 1942 г. (оборона Севастополя продолжалась до 4 июля (отдельные очаги сопротивления держались до 9 июля). — Ред.) Гитлер приступил к осуществлению этого плана — единственный случай, когда он был готов к реализации своих колониальных предложений в условиях войны. В каком-то смысле это было стратегическое решение, потому что Гитлер не обладал морской мощью, чтобы обезопасить Крым от советских десантов, более того, та часть населения полуострова, которая имела европейское происхождение, была представлена в основном русскими, а не украинцами. Во время длительной осады Севастополя, когда было совершено несколько попыток высадки десанта через Керченский пролив, Красной армии с мужеством и фанатизмом оказывали помощь русские крымчане, в то же время крымские татары сотрудничали с немцами. Однако, как обычно, Гитлер не был в состоянии удержать стратегическое решение вне области расового абсурда. Крым был родиной готов, а поэтому должен был стать германской землей. (Автор поверхностно знаком с темой. Родина готов — о. Готланд в Балтийском море. В дальнейшем готы во II–III вв. продвинулись от района устья Вислы в Северное Причерноморье, создав обширное объединение племен разного происхождения (германских, иранских, славянских и др.). В 375 г. непрочная готская «империя» Германариха была разгромлена