Сколько бы я ни говорил, что этой стране не будет вреда от нашего войска, но не получается. Йилдырым Баязид каждый день говорит другое слово и не стоит на одном слове. Если бы он послал к нам Кара Юсуфа и дал нам крепость Кемаха, он и сам и его страна остались бы невредимыми.

Слава Аллаху, крепость Кемаха досталась нам без труда. Теперь передайте ему: «Поскольку ты не прислушался к нашим словам, то будь мужественным, чтобы сразиться».[315]

Перед тем, как отпустить послов, Тамерлан провел смотр своего воинства, на который, согласно его приказу, «послов повели и показали им величие и могущество войска. Послы, увидев это величие и мощь, испугались и начали трястись.

Утром Сахибкиран пригласил послов, надел им халаты, разрешил идти и сказал: «Скажите Йилдырым Баязиду: поскольку в твоей стране газават и джихад являются привычными, то наша душа не лежит к тому, чтобы причинять беспокойство этой стране. Однако известно, что ты вышел из правильного пути. Я все еще буду ждать, пока ты не пошлешь к нам людей Тахуртана и пошлешь одного из твоих сыновей, так что от меня им будет милосердие и соучастие, которого не было им от тебя – отца. И страна Рум полностью подчинится тебе, ты спокойно воссядешь на троне, и народ тамошний будет в благоденствии. И да привет».[316]

И все же Баязид не пошел на уступки требованиям Тамерлана, а решил перерезать путь продвижения его армии, устроив засаду в лесистой местности в районе Токата (ныне город на севере Турции, на левом берегу реки Ешиль Ирмак). Тамерлан был оповещен об этой засаде и направил свои войска на Кесарию, и далее на Киршегр (современный Кыршехир) – город в Турции, в 30 км восточнее р. Кызыл Ирмак, и Ангору (Анкория, Анкара. – А. М.).

«На четвертый день пути остановились, подойдя ближе к Киршэгру, где Тамерлан провел военный совет. «Поучая царевичей, он сказал: «Здесь нужно делать два дела: одно то, что мы здесь остановимся до тех пор, пока враг подойдет, наши животные отдохнут; другое то, что войдем внутрь страны врага, и будем брать их имущество, во все стороны будем делать набеги, чтобы Йилдырым Баязид подошел быстрее. Говорят, большая часть его войска – пешие, они будут усталые, расстроенные».

Это второе предложение государя поддержали все, и то место покинули и пошли, сопутствуемые удачей…».[317]

Неистощимый в военных средствах и основательный в соображениях гений Тамерлана хорошо понял, что Баязиду весьма трудно будет продовольствовать многочисленную армию, составленную преимущественно из пехоты, которую Тамерлан намерен был везде окружать и беспокоить своею конницей; что принятым им способом войны он скоро истощит продовольственные запасы своего противника, частыми успехами ослабит его, лишит бодрости и заставит искать спасения в отступлении, во время которого, преследуя его стремительно, Тамерлану представится случай напасть с выгодой и одержать верх.

Чтобы достигнуть своей цели и стать на пути сообщения турецкой армии с Бруссой, столицей Баязида, Тамерлан двинулся к крепости Ангоре. Имея превосходную конницу, двигаясь открытою и довольно ровною местностью, простиравшейся от Малатии к Ангоре, Киютайе, Иконии, он мало рисковал, покидая свой путь сообщения, а между тем движением к Ангоре ставил своего противника в опасное положение.

Движение это он исполнил весьма искусно: чтобы совершить его быстро и чтобы армия его во время похода не нуждалась в воде, он предварительно послал конный отряд по избранному направлению к Ангоре, придав ему часть пехоты, для вырытия колодцев на тех местах, где по предположению надо было поить лошадей и где в воде был недостаток.

Когда таким образом средства к беспрепятственному следованию были приготовлены, Тамерлан, оставя часть войска в занимаемом им лагере, чтобы этим лучше скрыть предпринятое им движение с главными силами, быстро двинулся к Ангоре, пройдя в 3 дня около 150 верст – быстрота, судя по многочисленности его армии, необыкновенная! Это – прыжки тигра, завидевшего свою добычу.

По прибытии к Ангоре Тамерлан на другой день приступил к осаде ее, отвел воду из ручья, протекавшего через крепость, начал подкапывать стену и делать приготовления к штурму крепости.[318]

«Утром Сахибкиран отправился осмотреть крепость и, внимательно осмотрев ее, сделал знак бахадурам: «Приступить к битве за крепость!»

Бахадуры, не останавливаясь, направились к крепости, начали битву и, вырыв подкопы, спустили воду изо рва. Некоторые бахадуры, как Максуд, Токал Бавурчи, Шахсувар, Сарай, Алишер и другие бахадуры, взошли на башню, обращенную к реке. Оставалось немного для взятия крепости, как вдруг караульные доставили сведение, что кесарь Рума подошел с войском, и отсюда до него четыре йигача пути.

Сахибкиран приказал: «Бахадурам, сражающимся за крепость, прекратить битву и вернуться!»

Бахадуры вернулись из крепости и присоединились к лагерю. Сахибкиран ушел оттуда, прошел некоторое расстояние от реки и, оставив ее позади, остановился; на месте остановки вырыли ров. На стороне врага у подножия горы был небольшой родник. Было приказано: «Пойти и заполнить воду пнями!».[319]

Во время осадных работ ему донесли, что Баязид приближается в намерении атаковать его с тыла. Хитрый Тамерлан, по-видимому, только этого и ждал. Имея превосходство в силах, ему нечего было опасаться сражения; надлежало только дать его на выгодной для него местности. Здесь, в случае неудачи, конница его могла отступить без большой потери и, маневрируя, выиграть вновь, если бы понадобилось, свою операционную линию; в случае же победы, войска неприятеля неизбежно должны были погибнуть. Не известно положительно, пришлось ли Тамерлану вести против Баязета малую войну, как он предполагал; но, вероятно, он заметил истощение сил Баязида, что решился дать сражение.

Держава Тамерлана (1370–1405 гг.)

Сняв немедленно осаду и сделав небольшой переход, Тамерлан остановился лагерем, имея небольшой ручей в тылу. Место его позиции неизвестно, но судя по тому, что после поражения из войск Баязида немногие спаслись бегством, надобно полагать, что Тамерлан заслонил от них и крепость Ангору, и путь отступления к Бруссе (в то время резиденция турецких султанов. – А. М.) по гористой и лесистой дороге.[320]

«С наступлением ночи Сахибкиран вошел в уединенное место, стал умолять Господа создателя, положив лицо к земле, просил победу, говоря: «О боже, до сих пор все победы, которых я удостоился, были благодаря твоей милости. Если бы не было так, что бы я смог сделать? Уповаю надежду, что ты, всегда удостаивавший меня внимания и милости, и на этот раз не отвратишь свой взор от меня. На тебя моя надежда».