Но вышел даруга Мустафа, прося пощады и извиняясь. Вышли все сейиды и вельможи, почтенные лица, улемы и шейхи города и увидели Сахибкирана.

Было приказано: «Мусульман пощадить и взять налог пощады, христиан и армян схватить!»

Воины Йилдырым Баязида большей частью были армянами. Четыре тысячи армян разделил войску. Для политики всех их живыми бросили в ямы и закопали. Еще приказал: «Крепость Сивас разрушить!» Вмиг такую крепость сравняли с землей.

В это время государю доложили: «Султан Ахмад и Кара Юсуф бежали из Багдада и идут в Рум». Он приказал: «Группе бахадуров из победоносного войска отправиться за ними!»

По приказу группа бахадуров отправились, настигли обоз Султан Ахмада, схватили его старшую сестру, Султан Дильшад, жену и дочь. А сам он бежал к Йилдырым Баязиду.[311]

Однако Тамерлан не спешил вступить в решительную войну с Баязидом, а только испытывал своего соперника славы, старался понять его, часто сносился с ним посольствами и, выдавая себя защитником веры Магомета, не хотел явно казаться зачинщиком войны против государя, который воевал с христианами…

Удовольствовавшись приобретением крепостей Сивас и Малатия, Тамерлан обратил свое оружие в Сирию,[312] продолжая занимать Баязида перепиской; но главною причиной отсрочки решительных действий его против своего врага была, кажется, та, что султан египетский, владевший вместе с тем и Сирией, был в тесных сношениях с Баязидом, посылал ему подкрепления и, будучи довольно силен, мог сделать значительную диверсию в пользу Баязида.

Тамерлан легко мог понять, что в случае неудачи опасно было оставлять на фланге своей операционной линии такого сильного неприятеля, каков был египетский султан.

Взяв Дамаск (05.01.1401 года), разграбив его, обратив в бегство египетского султана и покорив Сирию, Тамерлан обратился на Мосул, а оттуда на Багдад, владетель которого, хотя наружно и признавал над собою власть его, но при успехах Баязида мог отложиться. После 2-хмесячной осады в июле 1401 года армия Тамерлана взяла Багдад, после чего «в назидание другим, чтобы не пошли по неверному пути и знали пределы дозволенного, Тамерлан приказал построить башни из отрубленных голов…»

Таким образом, прежде решительной войны с сильным повелителем оттоманов Баязидом, Тамерлан обеспечил себя с фланга и с тыла и, в ожидании совершенного разрыва с ним, двинулся опять в Грузию, для укрощения воинственных племен ее.

Баязид, узнав о поражении войск египетского султана и покорении Сирии, поначалу имел намерение уклониться от войны со своим страшным соперником, о чем свидетельствует Шереф ад-дин Али Йазди: «Кара Юсуф Туркман вот уже определенное время, находясь среди мусульман, творил зло и бесчинство. Заняв дороги, он грабил приходящих и уходящих. Он нападал на караваны Хиджаза. Но поскольку он от государя Сахибкирана бежал в Рум, то Сахибкиран стал сторонником похода в Рум.

Когда эта весть дошла до Рума, то и кесарь Рума занялся подготовкой к войне и стал собирать войско. Однако вельможные деятели и ученые праведники страны Рум – все, придя к Йилдырым Баязиду, наставляли ему и сказали: «У этого царя, идущего сюда, весьма сильная власть, и до сих пор кто бы ни сопротивлялся ему, все были побеждены и унижены. За какое бы трудное дело он ни брался, благодаря его власти, это дело давалось ему легко. На какой бы город и крепость он ни ходил, он брал его в короткое время. И все эти дела не зря, здесь ясно видна милость Господа Бога. Враждовать с таким человеком не к добру. Не враждуй с ним и войди с ним в согласие, дабы страна осталась невредимой».

Эти слова пришлись по душе Йилдырым Баязиду. И сам он был напуган, поэтому он к Сахибкирану направил казия мусульман вместе с одним беком, вручив им письмо, смысл которого был таков: «Мы тоже подчиняемся и повинуемся. Если раньше с нашей стороны и случилось некоторое неповиновение, то отныне мы раскаиваемся, и у нас, кроме подчинения и повиновения, никакого дела не будет»…

Смысл ответного письма Тамерлана был таков: «После привета наши слова таковы: прибыли ваши послы и известили нас о ваших хороших словах. Если эти слова истинны, то надобно, чтобы послали к нам Кара Юсуф Туркмана, или устраните это несчастье из головы мусульман. И пошлите к нам одного старшего бека, чтобы мы заключили договоры, и между нами установилась обоюдная связь, и чтобы мусульмане были в спокойствии. Если же не послушаетесь нашего слова, то все, что случится, будет на вашей совести…».[313]

В этом и, в особенности, в нижеследующем послании Тамерлана Баязиду выдвигались конкретные условия заключения мира: «Мои с тобой условия и согласие таковы, которые я высказал ранее. Если не будешь действовать в соответствии с нашими словами, то крепость Кемака (город-крепость в Восточной Анатолии, в верхнем течении Евфрата на его левом берегу), которая всегда принадлежала этой стране, сдай нашему доверенному. Тогда мы предоставим тебе страну Рум. И ты будь покоен в тех пределах, продолжай джихад и битвы с врагами религии. И ежели какой-либо совет или помощь тебе будут нужны, мы окажем и сколько бы ни было нужно тебе войска, мы отправим».[314]

Вместо ответа Баязида Тамерлан, получив донесение о приготовлениях Баязида к войне и о высылке им отрядов к Алепу, Едессе (Рее) и Диарбе-Киру, двинул войска свои в Малую Азию.

Движение войск Баязида к означенным городам показывает, что он не терял еще надежды на помощь египетского султана и, может быть, надеялся приближением своим к Багдаду произвесть там восстание, и если бы Тамерлан действительно принужден был избрать южную часть Азиатской Турции театром войны с Баязидом, то, при малейшей его неудаче, надежды Баязида могли бы осуществиться.

Но Тамерлан, угрожая искусным движением из Грузии тылу войск Баязида, успел перенести войну в северную часть Малой Азии.

27 апреля 1402 года, перейдя через р. Куру, он с армиею своею направляется на Берду, Гендже, Алатак, мимоходом берет крепость Тартум, оттуда идет на Авеник, Эрзерум и потом вторгается в северные азиатские владения Баязида, овладевает принадлежавшею ему крепостью Кемак и идет к Себасту.

Именно сюда прибыли послы Баязида. Из их слов явствовало, что «Йилдырым Баязид, поддавшись науськиваниям сатаны, который вывел его из пути истины, после покорности и подчинения опять выразил вражду. Он высказал слова, неприличествуемые ему, и относительно взятия крепости Кемаха сказал вспыльчивые слова…

Государь, услышав эти слова, не принял посланные подарки и сказал: «Если счастье не сопутствует человеку, ему бесполезны