Скальный навес Пеш-де-лʼАзе IV является памятником индустрии Кина другого типа, где охота, по-видимому, велась весной. Бой костей здесь еще интенсивнее, возможно, потому что к весне количество жира в организме уменьшается, а значит, на первое место выходит добыча костного мозга.

Пути осенних и весенних миграций северных оленей часто не совпадают, и если при стабильных климатических условиях они из года в год предсказуемы, то 60 000 лет назад в начале стадии МИС 3 все могло измениться. Сроки движения стад, маршруты и места сбора — все это было нарушено, потому неандертальцам приходилось проявлять больше гибкости и перемещаться быстрее, заметив животных или, возможно, услышав: при их приближении, вероятно, сначала раздавался топот множества копыт по выстланной травой тундре, звуки пережевывания, блеяние, и лишь потом над горизонтом появлялись изогнутые рога.

На стоянках Кина этого времени встречается незначительное количество других видов, в их числе зубры, лошади и шерстистый носорог в Жонзаке. Возможно, на них охотились в ожидании прибытия оленей или же приносили еду из других мест. Это были не целые туши, и зачастую они выглядят не столь интенсивно переработанными, как олени. В некоторых случаях они сильнее повреждены падальщиками; возможно, неандертальцы иногда использовали охотничьи лагеря в другое, менее плодородное время года.

Переизбыток оленины, вероятно, означал, что адаптация неандертальцев не ограничивалась развитием охотничьих приемов. Часть костного мозга, жира, срезанного мяса и что-то еще[149], вероятно, употребляли в пищу сразу, но, судя по всему, львиную долю добычи уносили в другие места вместе с новыми каменными орудиями, изготовленными с целью разделки туш. В Ле Прадель, например, количество костяных ретушеров в пять раз превышает число инструментов, для изготовления которых они использовались, а новые отщепы и скребла Кина отсутствуют.

Также существует вероятность, что часть костного мозга, мяса, жира и некоторые каменные орудия уносили на близлежащие стоянки, которых археологи просто еще не нашли. Как упоминалось в главе 9, на многих стоянках индустрии Кина, в том числе в Жонзаке, Ле-Прадель, Пеш-де-лʼАзе IV и Рок-де-Марсаль, нет кострищ и большого количества древесных углей. Но это не означает, что огонь не использовали, о чем свидетельствуют обожженные кремни. Если в охотничьем лагере перерабатывали одновременно много туш, то вполне вероятно, что этим занимались несколько индивидов, возможно, все члены группы. Это требовало расширения рабочей зоны, как делалось на «жилых» стоянках, к примеру в Абрик Романи.

Конечно, здесь также массово дробили кости. На это указывают не только высокая степень их фрагментированности, но и зачастую отсутствие насыщенных жиром эпифизов костей. Их либо просто измельчали вместе с костным мозгом в своего рода паштет, либо перерабатывали более сложным способом. В дополнение к методам консервации мяса и сала было бы логичнее использовать некую тепловую обработку и вытапливание жира, если все это изобилие пищи предстояло куда-то нести. Вероятно, это делали вдали от основного места разделки туш и свалок отходов.

Известные раскопки поселения Анактувук-Пасс («перевал Анактувук») на Аляске, принадлежавшего инупиатам, охотникам на оленей, дают представление о том, как мог выглядеть этот лагерь. Сам перевал используется уже как минимум 3500 лет, а на одном из участков, история которого насчитывает 500 лет, обнаружены следы охоты поздним летом и осенью. На площади около 90 м2 заметна четкая организация пространства. В отсутствие пещеры или скального навеса люди жили в чумах, и было достаточно тепло, чтобы не разводить на ночь огонь внутри жилища. Все костры располагались в пределах зон разделки туш и вытапливания жира; плюс были устроены раздельные свалки для органических отходов и для камней. Может быть, это и не зеркальное отражение неандертальских стоянок, но вполне возможно, что внутренние помещения пещер или скальных навесов культуры Кина использовались как свалки мусора, а костры были снаружи.

В любое время года охота, которой занимались неандертальцы культуры Кина, предполагала тщательное продумывание логистики. Помимо расчетов времени, необходимость выполнения масштабных работ по добыче и разделке множества оленьих туш подразумевала разделение по видам деятельности не только пространства, но и самой группы. У разных охотников-собирателей свои подходы к тому, кого отправлять на охоту, но перехват стада всегда требует больше рук, чем отслеживание и убийство животных-одиночек. На некоторых стоянках индустрии Кина присутствуют косвенные указания на многоступенчатые методы разделки туш. Вероятно, это говорит о том, что те, кто занимался первичной рубкой и нарезкой, а также более трудоемкими операциями, такими как извлечение сухожилий, были опытнее других. Но отделением костного мозга вполне могла заниматься и молодежь.

Во время ледниковой стадии МИС 4, когда вокруг почти не осталось других животных, многочисленные стада наверняка привлекали к себе много внимания. Тем, кто занимался охотой и разделкой северных оленей, приходилось сталкиваться с другими голодными хищниками, о чем свидетельствуют кости пещерного льва и лисицы в Жонзаке. Более того, сезонная охота, которая велась ежегодно приблизительно в одном и том же месте, своей предсказуемостью предоставляла возможность для еще одного жизненно важного для неандертальцев ресурса — установления социальных контактов.

Под кожей

В том, чем занимались представители культуры Кина, есть еще один интересный аспект. В конце стадии МИС 5 и в самом начале МИС 4 эта техника явно приходит на смену леваллуазской. В чем же причина? Леваллуазские орудия не меньше приспособлены для разделки мяса, и они явно транспортабельны. Но у техники Кина есть две уникальные особенности. Во-первых, она более экономична в отношении как временных затрат, так и расходования камня, поскольку работа с нуклеусами не требует особой сноровки. И, во-вторых, отщепы Кина часто меньше по размеру, но толще и прочнее, а их форма с утолщенным естественным краем подразумевает, что их можно дольше затачивать и производить изделия «второго поколения».

Если неандертальцам приходилось заниматься разделкой мяса редко, но интенсивно, то инструменты, безусловно, требовали повторной ретуши. Однако отличительные особенности орудий Кина и даже особую технику заточки можно объяснить другой причиной: длинные изогнутые крутые края идеально подходят для выделки шкур.

До сих пор мы в основном упоминали это занятие в связи с износом зубов, который часто наблюдается у неандертальцев, но есть достаточно других данных в пользу того, что в выделке шкур они достигли больших успехов. Начнем с того, что на многих археологических объектах следы орудий на костях и даже сами кости свидетельствуют о том, что шкуры и мех животных уносили с места забоя. Впрочем, более однозначно это доказывают следы износа на кремнях. Большинство отшлифованных в результате скобления и растирания кожи орудий использовались либо вместе с захватом ртом, либо с опорой на