с солнечного эемского межледниковья, самого теплого и плодородного периода, в котором удалось пожить неандертальцам; и, хотя стоянки, относящиеся к этой эпохе, довольно редки, у них есть свои отличительные черты. Весомые данные в пользу того, что лесная охота велась разными способами, обнаружены на двух участках с копьями — в Лерингене и Ноймарк-Норде. В первом из них копье толще шёнингенского и скорее использовалось как колющее оружие, хотя и довольно длинное. Может быть, в этом случае все зависело от того, на какие виды велась охота: охотники на слонов, наверное, хотели сохранять безопасную дистанцию от разъяренного окровавленного животного. Копья, убившие двух крупных оленей-самцов в Ноймарк-Норде, отсутствуют, но мы видим следы их действия в пробитых костях. Оба оленя, похоже, добыты ударами, нанесенными с близкого расстояния, что определенно гораздо больше соответствует охоте в густом лесу, чем использование метательных копий, как в Шёнингене.

От подавляющего большинства мест убийства животных Ноймарк-Норд отличается тем, что, забив там двух упитанных, откормившихся на осеннем изобилии оленей, неандертальцы практически не разделали их туши. Даже с того животного, над которым поработали тщательнее, просто срезали мясо, не разрубив туловище на куски. Более того, из костей не извлекли костный мозг. По какой причине проигнорирована столь богатая калориями еда? Из этого следует, что пропитание давалось им без особого труда. Если эти неандертальцы эффективно применяли тактику нападения из засады, устроенной между стволами и кустарниками, то с точки зрения энергетических затрат оставить туши в лесу, возможно, не было такой уж большой потерей. Еще более интересен факт, что подобное обращение с добычей указывает на отсутствие в данном случае многоэтапного процесса разделки в разных точках ландшафта. Это показалось бы логичным, если бы где-то в другом месте их не ожидало множество голодных сородичей.

Вполне возможно, что, приспособившись к быстрому росту лесов в эемскую эпоху, неандертальское общество раскололось на гораздо более мелкие ячейки, способные справиться с животными, избегавшими больших стад. Маленьким группам, живущим под сенью деревьев, возможно, не приходилось так часто переходить с места на место, и это подтверждают каменные орудия: в большинстве случаев они технологически плохо подходят для переноски и повторной обработки в течение длительного времени и, как правило, изготовлены из местного камня.

Оленьи люди

На другом конце климатического и экологического спектра у неандертальцев технокомплекса Кина был совсем иной жизненный опыт. На фоне остальных традиций изготовления каменных орудий индустрия Кина заметно ограничена во времени и пространстве. Если некоторые наборы вещей, относящиеся к началу среднего палеолита, содержат схожие орудия, то полный «арсенал» Кина формируется только около 80 000 лет назад, во время оледенения МИС 4. Хотя эта техника встречается и после потепления на стадии МИС 3, к отметке 50 000 лет назад она практически исчезает и продолжает существование главным образом на юге Франции.

Универсальная особенность всех здешних памятников Кина, каким бы ни был климат, — это огромное количество северных оленей. Результатом ледниковой стадии МИС 4 стала массовая гибель почти всех видов хищников, что, по-видимому, отразилось в уходе гиен из юго-западной Франции. Столь аномальные условия должны были сказаться и на неандертальцах. В жутком холоде тундры олени, пожалуй, были единственной дичью приличного размера. Была ли эта экстремальная ситуация спустя примерно 40 000 лет после счастливой эемской эпохи поводом к тому, чтобы неандертальцы адаптировались, разработав технику Кина и став по-настоящему специализированными охотниками? Наибольшее удивление вызывает тот факт, что коротких, менее студеных фаз во время МИС 4 в некоторых районах было достаточно для того, чтобы в лесах — пусть и временно — появился благородный олень и даже косуля. Но их останки не встречаются в скоплениях типа Кина, хотя присутствуют в леваллуазских. Это говорит о том, что технокомплекс Кина действительно был специализированным и связывал с открытой тундрой на юго-западе Франции обитавшие там многочисленные оленьи стада.

Далекие миграции северных оленей всегда становились предметом пристального внимания в дискуссиях о том, как неандертальцы охотились и перемещались по освоенному ландшафту. В наше время расстояния другие, и попыткам точно определить, как далеко уходили северные олени в эпоху плейстоцена, посвящены некоторые современные исследования. Бесспорным является факт, что они перемещались и собирались в стада в зависимости от сезона. Вероятно, это происходило во время осеннего спаривания и весеннего отела: останки молодых оленей из пещер британского региона Мидлендс свидетельствуют о том, что телята рождались здесь, однако откуда приходили животные — неизвестно.

Расположенная на юго-западе Франции стоянка Жонзак предоставила огромное количество информации о том, как неандертальцы, работавшие в технике Кина, охотились на северного оленя. Анализ подвижных форм изотопов животных позволяет предположить, что молодняк, убитый в этом месте осенью или зимой, уже завершил годовой цикл миграции между разными геологическими районами. В этом случае неандертальцы не преследовали стада, а, судя по всему, ждали оленей там, где они должны были собираться, или, возможно, перехватывали на известном маршруте между точками сезонного сбора.

Слой 22 толщиной почти 1 м в Жонзаке настолько плотно забит останками северных оленей, что его называют «костным». С участка площадью 3 м2 и глубиной всего 30 см извлечено более 5000 костей. Они принадлежат как минимум 18 особям. Разделка целых туш производилась здесь же. Если место забоя располагалось не прямо здесь, у подножия скалы, то в непосредственной близости от нее. Даже если это не было массовым убийством, то однозначным признаком избирательной охоты при наличии большого числа животных служит то, что некоторые лучшие части, включая целые конечности, остались неразделанными. Эти неандертальцы не голодали.

Чуть меньше чем в 80 км к северо-востоку от Жонзака находится еще один памятник индустрии Кина — Ле Прадель. В главе 7 упоминалось о наличии там огромного количества костяных ретушеров; в основном изготовленные из костей северного оленя, они были частью производственного цикла. Ретушерами формировали и затачивали скребла Кина, с помощью которых затем разделывали еще больше оленьих туш. Особый интерес в наиболее изученном слое 4a представляет тот факт, что, хотя 98 % всех останков животных принадлежат северным оленям, убиты они были не здесь. Совершенно ясно, что неандертальцы забивали и предварительно обрабатывали туши в других местах, а затем отбирали главным образом конечности и иногда головы для дальнейшей разделки в Ле Прадель. Следовательно, это был охотничий лагерь, который должен был располагаться недалеко от места, где собирались стада, или от путей миграции. Археологические данные в целом указывают на то, что неандертальцы оставались здесь лишь на короткий период интенсивной деятельности, но повторялось это много раз, что отражено в двухметровом слое отложений, представляющем множество поколений