– Да он…

– Сева! Убери лопату я сказал! – строгий и чуть задыхающийся голос стал жестче – Живо!

Сделав кое-как вдох, я перевалился на живот и поднялся. Бок пульсировал дикой болью, но она уже затухала. А я, разинув рот, пораженно смотрел на почти неподвижную сцену, медленно осматривая каждого ее участника. На земле, прижатый тремя мужчинами, ничком лежал Терентий – нам только почти сползшие красные трусы и один носок, руки заломлены за спину. В шаге от них стоит тот молодой парень уже без кружек, но с моей штыковой лопатой в руках. Перед ним стоит седой уже мужик, один из тех, что приехал с Николаем, в отведенной в сторону руке небрежно держит молоток – и молоток тоже мой. Я это понял, когда машинально хлопнул себя по поясу и нашел только пустую петлю. А ведь это я сам его вроде вытащил, когда все завертелось – только сейчас вспомнил.

– Он мне щеку порвал! Смотри как! Зубами! – парень опустил лопату, со звоном уткнув в щебень и чуть повернул голову.

Я охнул – его левая щека бугрится странными вздутиями или лохмотьями, даже и не понять, ведь все залито алой кровью, уже стекшей на плечо.

– Убьешь – сядешь, придурок! И нас в мокрухе запачкаешь! – процедил седой и, глянув на молоток, ткнул бойком в сторону пораненного – Ты меня знаешь, Митяй. Запачкаешь меня в мокром деле – я тебя в ближайшем овраге похороню. Ты ведь меня знаешь?

– Знаю, Андрей Валерьевич – выронив лопату, молодой едва коснулся пальцами порванной щеки и зашипел – С-с-су-у-у-ка… зашивать теперь?

– Зашивать – машинально ответил я, сумев получше разглядеть реально страшную рану – Тут по любому зашивать. Охренеть…

Встрепенувшись, я сбросил оцепенение и заторопился к остальным, прижимая ладонь к ушибленным ребрам. Да плевать на ребра! Терентий! Вот кто меня интересовал сейчас больше всего и плевать на ребра. Проковыляв мимо звонящего "куда надо» Николая, я с оханьем присел у головы лежащего Терентия, с надеждой заглянул ему в глаза и торопливо забубнил:

– Эй! Помнишь меня? А? Это я – Тихон. Помнишь? Мы ведь сегодня еще стейки жарить собирались и за жизнь и будущее разговаривать. Помнишь меня? Терентий?

Ответа не было. Терентий, прижимаясь щекой к пыльному щебню, смотрел на меня, криво улыбался и молчал.

– Ответь – шепотом попросил я, пристально глядя в его глаза – Ответь, пожалуйста. Скажи что-нибудь. Выругайся. Пошли меня куда подальше. Пожалуйста. Очень прошу.

В ответ тишина… и эти внимательные глаза хищного зверя. Из приоткрытого рта Терентия стекла струйка кровавой слюны, он шевельнул губами, будто пытаясь что-то сказать, лицо неуловимо изменилось… и снова стало прежним, с этой уродливой кривой улыбкой.

– Ты где-то еще там? – едва слышно спросил я, не обращая внимания на возящих над ногами плененного парня мужиков, стягивающих ему колени веревкой – Ты где-то там, дружище? Дай хоть какой-то знак… пожалуйста…

Молчание…

Меня грубо схватили за плечи и шутя поставили на ноги. Николай, убирая телефон в карман, мрачно зыркнул на лежащего у его ног Терентий и перевел взор на меня:

– Бок как? Саданул он тебя сильно…

– Бок? – я снова пощупал ноющие ребра и кивнул – Болят. Сильно. А кто меня так?

– Он – Николай кивнул на Терентия – Его уже валили, а он извернулся и таки достал тебя ногой. Ты ведь еще на корточки присел – прямо посреди драки! Охренеть просто… Повезло, что ты за упавшим молотком чуть отклонился и он тебе по ребрам долбанул, а не по голове – а целился в висок.

– Ап-чаги! – буркнул держащийся за щеку и сидящий на досках парень, избегающий смотреть на сурового седого мужика.

– Будь здоров – машинально произнес я и только затем удивленно на него посмотрел – Как?

– Ап-чаги – повторил тот – Прямой удар ногой. Тхэквондо. Хотя может это и карате…

Николай глянул на говорившего, потом на лопату и, прищурившись, спросил:

– А ты каратист что ли у нас? Или лопаторуб?

– Да ладно вам, Николаич… щеку мою видели? Вы же знаете – обычно я и мухи не обижу.

– Ты человеку шею рубануть хотел. Лопатой.

– Так сгоряча же! Да и не рубанул бы я! Пугал больше!

– А человек ли он? – со стоном поинтересовался я, усаживаясь рядом с поникшим Севой – За мной такой же вот бегал, так что я вполне понимаю Севу… Ох. Как же бок болит…

– Может он тебе ребра поломал? – взбодрившийся после моего участия Сева улыбнулся и тут же ойкнул – Но ребра хоть заживут. А мне теперь со шрамом на лице жить? Зашивать ведь будут.

– А ведь он один был – заметил Андрей Валерьевич, глядя на уже полностью «упакованного» Терентия, связанного по рукам и ногам – А сколько дел наделал. Ребра тому, щеку этому, колено чуть не выбил третьему, отбил бедро четвертому, сломал нос пятому… а ведь мы не мешкали – сразу навалились.

– Не сломал – чуть невнятно пробубнил бригадир и, убрав руку от носа, показал нам красную ладонь – Разбил просто. Нормально все. Но парень быстрый… может он реально чем боевым увлекался? Ты не знаешь?

Поняв, что они смотрят на меня, я покачал головой:

– Мы знакомы всего пару дней. Но что-то не похож он на фаната спорта и боевых искусств.

– Щупловат для мордоворота – согласился со мной Андрей Валерьевич – Коля, ну что там? Едет кто?

– Участковый наш мчится. С подкреплением – отозвался Николай – Тихон, а у тебя в запасах чего горячительно-успокоительного не найдется? Я про водку, если ты не понял.

– Найдется – кивнул я и осторожно поднялся – Сейчас все будет…

– Вот спасибо. А еще скажи-ка мне, мил человек… а чего ты там у нас под ногами на карачках ползал с молотком в руке?

– Так это… – чуть беспомощно улыбнувшись, я развел руками – Хотел по ступне ему молотком врезать. А как молоток выронил, пытался за ноги его схватить и повалить…

– Молотком по ступне – повторил задумчиво Николай – В драке толпой… ладно… ну ты принеси уж нам водочки, уважь старых драчунов.

– Сейчас. А ничего что полиция едет, а мы водку пьем?

– То наши все – отмахнулся тракторист, глядя на Терентия, смотрящего на него в ответ и с натугой водящего связанными за спиной руками в попытке высвободиться – Неси спокойно…

**

Терентия не сразу, но увезли.

И что сразу резануло взгляд даже мне, человеку в этих делах неопытному –