Вскоре они прошли сожженную часть города и оказались в районе города, не затронутом пожаром. По сырости воздуха и по изменению направления ветра Иш понял, что они где-то рядом с гаванью. Здесь везде были руины заводов и фабрик. Однажды он заметил проржавевшие насквозь рельсы. Все заросло травой, кустами и деревьями, но засушливые сезоны не позволили городу превратиться в лес. Поэтому юноши шли довольно быстро по открытым полянам, заросшим травой. Кое-где даже виднелись островки растрескавшегося асфальта. Но юноши, конечно, ориентировались не по остаткам улиц, а по положению солнца, или по каким-то своим приметам.

Они шли, и вдруг что-то привлекло внимание Иша. Он протянул руку и крикнул, как ребенок. Юноши заметили, что он что-то просит, и весело рассмеялись. Один из них принес ему то, на что показывал Иш, и старик был счастлив. Теперь они снова все рассмеялись, потому что он радовался, как ребенок.

Но Иш не обращал внимания. Он получил, что хотел. Алый цветок — герань. Она приспособилась к новой жизни и спокойно росла между остальных растений. Иш понял, что его поразило в этом цветке: в этом мире красное встречалось крайне редко. В мире царила спокойная гармония голубого, зеленого и коричневого, а красного цвета почти не было в природе.

В течение дальнейшего пути случилось еще одно происшествие, которое вывело его из тумана, сгустившегося в мозгу. Они снова остановились, но на этот раз не садились. Иш сейчас сидел на спине Джека и, посмотрев через его плечо, Иш увидел юношу с копьем, который стоял впереди. Другие юноши стояли по сторонам и луки их были наготове. Собаки, глухо рыча, жались к ногам. И затем Иш увидел на тропинке горного льва.

Он стоял перед ними, и люди стояли не двигаясь, ожидая нападения.

Затем тот, что был с копьем, сказал: — Он не собирается прыгать. — Он говорил спокойно, как бы устанавливая факт.

— Может, мне выстрелить? — спросил другой.

— Не будь идиотом, — спокойно ответил юноша с копьем.

Они отошли назад, а затем пошли в обход, держа собак возле себя, чтобы они не разозлили льва. Так они обошли льва и пошли дальше. Иш был чрезвычайно удивлен. Он видел, что юноши не испугались льва, они просто не захотели связываться с ним. Но, с другой стороны, и лев не боялся людей. Может это потому, что у них теперь не было винтовок, а может, потому что людей было мало и он редко встречался с ними. Он не знал, насколько они могут быть опасными. Однако вполне возможно, что если бы юноши не тащили беспомощного старика, они бы вступили в схватку.

Но Иш не мог не понять, что люди утратили свое превосходство над животными и теперь ведут себя как просто равные с ними. Он чувствовал, что это плохо, но молодые люди совершенно не ощущали себя оскорбленными тем, что им пришлось уступить дорогу льву. Они шли также спокойно, перекидываясь шутками. Они обошли льва так же спокойно, как обошли бы упавшее дерево или разрушенное здание.

Когда он снова пришел в себя, они уже приближались к мосту. Иш очень заинтересовался. Он мог бы рассказать этим юношам о Старых Временах, когда по этому мосту в обоих направлениях в несколько рядов неслись машины так, что человек не мог без риска для жизни пересечь полосу движения.

Они медленно приближались к мосту, и Иш видел, что мост, хотя и покрыт ржавчиной, но еще цел. Однако набережная была в плохом состоянии. Отдельные секции вывалились насовсем, башни покосились.

Глядя вниз, Иш видел, как там плещутся волны, и металл моста, омываемый соленой водой, проржавел почти насквозь и потрескался.

После этого Иш снова ушел из реальности и через некоторое время понял, что он сидит на чем-то твердом и опирается спиной на что-то твердое. Затем он ощутил, что кто-то растирает ему руки. Иш медленно приходил в сознание.

Он обнаружил, что сидит на пешеходной дорожке моста, опираясь спиной на поручни. Перед ним лежал молоток. Юноши растирали его руки, как бы стараясь восстановить кровообращение. Два других юноши были рядом и оба, казалось, были очень обеспокоены.

Иш понял, что ноги его очень замерзли, вероятно, это был холод смерти. Теперь он понял, что с ним, вероятно, случился удар, и юноши чрезвычайно встревожены этим.

Он увидел, как губы Джека шевелятся. Юноша что-то говорил, даже кричал, но Иш не слышал ни звука. Странно! И затем Иш понял, что он оглох. Эта мысль не причинила ему боли, скорее это даже понравилось ему, потому что он понял, что мир больше не будет давить на него, как он давит на людей, способных слышать.

Другие тоже стали говорить, и Иш видел, что они отчаянно пытаются ему что-то сказать. Он покачал головой, показывая, что ничего не понимает. Он даже хотел сказать им, что ничего не слышит, но язык отказался повиноваться ему. Это его несколько обеспокоило, так как он понял, что ему будет сложно жить в мире, с которым он не может общаться ни с помощью слов, ни даже при помощи переписки.

Юноши весь день были к нему очень внимательны и дружелюбны. Но сейчас они были раздражены. Они отчаянно жестикулировали, и Иш видел, что они настоятельно требуют от него, чтобы он что-то сделал, и он испугался, что не сможет сделать этого. Они показывали на молоток, но Иш не мог понять, чего они хотят, и даже не пытался понять.

Однако юноши настаивали все сильнее и даже начали щипать его. Иш почувствовал боль. Тело его еще не потеряло чувствительность. Он заплакал, и слезы потекли из его глаз. Ишу было стыдно этих слез, это несовместимо со званием последнего американца.

— Это очень странно, — думал он, — быть старым богом. Они поклоняются тебе, но и мучают тебя. Если ты не хочешь делать то, что желают они, они щиплют тебя. Это плохо.

Затем, наблюдая за их жестами, он наконец сообразил, что юноши хотят,