— Конечно, — говорю я ему, пожимая плечами. — Если ты не против.

— Я не против, — Себастьян хлопает Рена по спине. — Спасибо, что пригласил меня сюда. Это было чертовски задротное… — Рен легонько толкает его, и Себастьян смеётся. — И чертовски хорошее времяпровождение.

Рен следует за Себастьяном, когда тот подбирает свой экземпляр «Много шума» — потрёпанную книгу в мягкой обложке с треснувшим корешком, которую я нахожу восхитительно привлекательной. Себастьян не покупал новую книгу в магазине. Его «Много шума» выглядит любимой и зачитанной.

Улыбаясь про себя, я поворачиваюсь к двери и снимаю с крючка свой свитер. Стоя там, я вспоминаю, как Вигго вошёл со всей выпечкой, и это будоражит мои воспоминания. Я сбрасываю свитер и возвращаюсь на кухню.

— Блин. Я совсем забыла!

Себастьян и Рен хмурятся, когда я пробегаю мимо них, затем рывком распахиваю дверцу холодильника. Я достаю chokladbiskvier, затем подбегаю к Себастьяну и чуть ли не пихаю контейнер ему в грудь.

— Вот. Это тебе.

Себастьян опускает взгляд на контейнер. Нахмурив брови, он смотрит сквозь крышку.

— Что это?

— Всего лишь самое вкусное шоколадное печенье на свете, — объясняет Рен.

— Приготовлено без глютена. Я забыла сказать тебе о нём. Я спрятала его в холодильнике, чтобы уберечь от Тайлера. Ну, и от Милли.

Себастьян медленно моргает, всё ещё хмурясь.

— Спасибо, Зигги. Я… — он прочищает горло. — Я ценю это.

Я улыбаюсь.

— Давай. Чем раньше ты меня высадишь, тем скорее сможешь насладиться своим лакомством.

Рен обнимает Себастьяна, затем меня, наблюдая за нами с порога, пока мы идём к машине Себастьяна. Эта машина изящная и спортивная. Не Бугатти, но всё же выглядит низкой и опасно весёлой в управлении — если кому-то нравится водить, чего не скажешь про меня. Это чертовски нервирует.

Словно прочитав мои мысли, Себастьян протягивает мне ключи, чтобы помучить меня.

— Почему бы тебе не подвезти нас, Сигрид?

Я отступаю на шаг.

— О. Я не думаю, что это хорошая идея.

Он выгибает бровь и прислоняется к капоту своей машины, крутя ключи на пальце, как он крутил мои трусики в ту ночь на свадьбе.

Кстати, где мои трусики? Они всё ещё у него?

— Почему нет? — спрашивает Себастьян, возвращая меня к настоящему моменту. Он звенит ключами, протягивая те в мою сторону.

— Это… — я нервно сглатываю, ещё немного отходя от автомобиля. — Это машина для убийства.

— Неправда. На самом деле, это действительно расслабляющая машина. Она низко посажена и очень отзывчива. Я просто подумал, что ты, возможно, захочешь попробовать.

— Но я не люблю водить машину, — говорю я ему.

Себастьян пристально смотрит на меня, и его глаза мерцают в свете звёзд. Когда он отталкивается от машины и подходит ко мне, его пристальный взгляд изучает мои глаза.

— Может, дело не в том, что тебе не нравится водить машину. Может, ты просто ещё не нашла машину, которая заставила бы тебя влюбиться в неё. Я просто озвучиваю мысль. Я не заставляю тебя садиться за руль, если ты этого не хочешь, Зигги.

Я кусаю губу, разрываясь на части.

— Ну, — добавляет он, состроив такую глупую гримасу, что я невольно улыбаюсь. — Может быть, всё же немного заставляю. Я хочу сидеть в машине и уминать это шоколадное печенье, пока ты будешь меня везти. Они пахнут оху… — он прочищает горло. — Просто невероятно.

Я смотрю на него и притопываю ногой по тротуару, споря сама с собой. Большая часть меня хочет сказать Себастьяну Готье, куда он может засунуть свои модные ключи от машины и всю эту пропаганду спортивных автомобилей. Но другая часть меня задаётся вопросом, а может, он прав. Может, эта машина, эта поездка будут отличаться от остальных. Может, то, что я всю свою взрослую жизнь терпела, стискивая зубы, на самом деле станет тем, что мне понравится. Я не узнаю, пока не попробую, и что подойдёт для этого лучше, чем сезон проекта «Зигги Бергман 2.0»?

— Отлично, — бормочу я, забирая ключи у него из рук. — Но не говори потом, что я тебя не предупреждала.

* * *

— Господи Иисусе, Зигги! — Себастьян хватается за поручень со своей стороны, когда я влетаю в поворот и жму на газ.

Я радостно улыбаюсь. Это потрясающе. Машина кажется продолжением меня самой. Как сказал Себастьян, она отзывчива — молниеносна и легко поддаётся управлению. Проехав два квартала от дома Рена, я поняла, как сильно люблю эту машину, затем свернула прочь от моего дома и сделала большой крюк.

— Я тебя предупреждала, — говорю я на ветер.

Себастьян смотрит вперёд широко раскрытыми глазами, когда я останавливаюсь на красный сигнал светофора, и его волосы растрёпаны ветром. Он выглядит так, словно только что побывал на волосок от смерти.

Он медленно переводит взгляд в мою сторону.

— Срань. Господня.

Он выглядит таким взъерошенным, немного похожим на того Себастьяна, которого я в прошлом месяце застала врасплох на его балконе, с растрёпанными волосами и ошеломлённым выражением лица. У меня внутри что-то трескается, а потом выплёскивается наружу, горько-сладкое и игристое. Мне хочется смеяться. И мне хочется плакать. И мне хочется ещё немного посмеяться.

К счастью, по крайней мере, на данный момент смех побеждает и вырывается наружу, когда на светофоре загорается зелёный, и я снова жму на газ.

Себастьян смотрит на меня так, словно думает, что у меня не всё в порядке с головой.

— Над чем ты смеёшься?

— Я даже не знаю! — кричу я навстречу ветру, наслаждаясь тёплой сентябрьской ночью Южной Калифорнии.

Себастьян, кажется, расслабляется, когда я немного сбавляю скорость, и машина плавно удерживает одну скорость, пока мы несёмся по дороге.

— Сигрид.

— Да, Себастьян.

Он проводит костяшками пальцев по губам.

— Не могла бы ты… э-э-э… — он опускает руку. — Не хотела бы ты сходить со мной в книжный магазин?

Я слегка виляю машиной, моргаю, покосившись в его сторону, затем возвращаю внимание к дороге.

— Что, прямо сейчас?