день Питер подвергался остракизму от команды, Эктора и Бизона с оруженосцем. Только старейшина был нейтрален.

- Вы, благородные сукины дети, не понимаете даже! - Питер смахнул кружку со стола. - Узнай о нас французы, а они бы точно узнали, нам конец! Нас вычислили бы и уничтожили! Эти пираты были изначально мертвецы, неужели кто-то сомневался?!

- Умом я тебя понимаю, но не сердцем. - Эктор впервые, после исполнения приказа, заговорил с ним.

- Ты их в рабство на смерть среди табачных плантаций отправить хотел! - Питер чувствовал настоящую ярость, оттого, что его не понимают.

- Их убила бы природа, малярия и плохая еда, а не моё хладнокровное решение. - ответил Эктор, а затем ушел в свою каюту.

Что сказать? Рыцарство ещё играет в задницах многих аристократов. Только одно не понятно, какого дьявола оно так активно полыхает у Бизона?

- Да прикалываюсь я над тобой, Пэйта! - рассмеялся вдруг вождь. - Ты поступил правильно, а я решил подшутить над тобой. Правда старейшина отказался в этом участвовать, так было бы ещё смешнее!

- Ха-ха-ха! Охренительно смешно! - саркастически рассмеялся Питер. - Ты прямо Вупи Голдберг(1) в мокасинах, мать твою!

- Мать-то мою не трожь... - напрягся Бизон.

- Да мне... - хотел что-то ответить Питер, но...

- Пха-ха-ха! Твоя физиономия говорит раньше тебя! Ха-ха! Оборжаться! - снова заливисто рассмеялся вождь.

- Иди ты... - махнул на него рукой Питер и встал из-за стола.

- Эй, прости! Ладно, шутка затянулась! - спохватился Бизон, а затем замер. - Но ведь смешно же!

Питер ушел на палубу.

*Куба. Порт Гаваны*

- Кто тебя учил такие узлы вязать, Лосось?! - Эктор спустился на причал по выставленному трапу, придирчивым взглядом рассматривая швартовы(2) узлы на палах(3). - Для второго раза сойдет, опустим.

- Какие дальнейшие действия? - спросил Питер.

- Пойдем в адмиралтейство, зарегистрируем судно и поведаем о судьбе "Святой Валенсии". - сказал Эктор. - Потом, скорее всего, нас направят к губернатору.

Все случилось как он и сказал. Они прошли по узким улочкам, между слегка обшарпанными, желтоватого цвета каменными домами, полностью деревянными зданиями, коих было большинство, сквозь скопления людей, одетых в колониальном стиле. Одежда у большинства была простой. Хлопковые или льняные штаны с рубахами у мужчин, такого же материала платья у женщин, широкополые кожаные и соломенные шляпы, обувь из кожи встречалась далеко не на каждом жителе, да даже встречающаяся была незамысловатой, тяжелые ботфорты или неказистые туфли а ля "медвежья лапа". Многие ходили босиком, в основном рабы. Рабов было очень много, если, конечно, железные ошейники не означали чего-то ещё. Встречались аборигены, чернокожие, мавры, и даже белые рабы.

- Не пяльтесь так на людей. - сказал Питер Бизону и Орлану. - Никто не любит, когда пялятся.

Судя по надписи на трёхэтажном каменном здании, они прошли Суд. Построено оно было основательно, Питер даже подумал, что изначально планировался бастион, но потом передумали. А может это привет из тех времен, когда местные аборигены ещё существовали.

- Сюда мы зайдем, когда покончим со всеми делами. - Эктор указал на большую вывеску "Кокетливая Кончита", выполненную на трёх языках и иллюстрированную изображением распутной барышни.

- Бордель? - брезгливо осведомился Питер. - Мы туда ни ногой. В мире и так слишком много болезней, чтобы добровольно заражать себя ещё и венерическими.

- Ну, тогда в кабак. - предложил альтернативу испанец.

У Питера что-то дёрнуло в душе. Пусть он и получил омоложение и исцеление, но разум остался тот же. А алкоголизм - болезнь, в первую очередь, разума, а уже потом тела. Вдруг жутко захотелось отложить все дела и пойти хлебнуть давно забытый вкус хмеля, ну или вина.

- Нет. - взял он себя в руки. - И не уговаривай. Будешь уговаривать, запру тебя в твоей каюте до отплытия. Никакого алкоголя.

Питер-то прекрасно понимал, что уговоры его сломят, а стоит ему только начать пить... закончит он только от смерти. Осознание этого факта сильно помогло набраться решимости и воли, чтобы отсечь возможность налакаться местным алкоголем. Что бы они там не подавали. Хоть ром, хоть виски, хоть дрянное пиво, да пусть даже и вино... Креплённое вино неплохо бьет в голову...

- Мать твою! Не поднимать тему алкоголя при мне. - Питер с досадой сплюнул. - Где это долбанное здание?!

- Да уже пришли почти! - Эктор искренне не понимал, почему Питер взвился.

У ворот на территорию губернатории, стояли стражники в морионах и кирасах, вооруженные аркебузами. Эктор предъявил выданный ему в адмиралтействе квиток и их пропустили.

Двухэтажное логово гаванского губернатора не поражало богатством или размахом. Хотя то, что оно было построено из завозного гранита, много скажет знающему. Питер не знал, поэтому не оценил. Внутри было побогаче, чем снаружи. Мраморный полированный пол, ковры, гобелены на стенах, широкие стеклянные окна, экзотических пород дерева мебель, слуги, пажи, постфеодализм.

- Молчите, говорить буду я. - испанец глубоко вдохнул и выдохнул, стоя у двери в кабинет губернатора.

- ...лейтенант Эктор Армандо дель Элькано, сын Роберто Гарсии дель Элькано, со свитой! - объявил их церемониймейстер.

Питер научился кое-как понимать по-испански, так как кое-какой базис имел в прошлой жизни, да и во время путешествия делать особо было нечего, а знание языка лишним не бывает.

Дальше Эктор разлился в труднопереводимом потоке восхвалений, перечислений титулов, извинений, поклонов, отступов, опять восхвалений. Когда расшаркивание состоялось и закончилось, они перешли к сути.

Габриэль де Лухан(4), генерал-капитан Кубы, губернатор Гаваны, лениво выслушал все формальности и этикет, хотя Питер заметил, что солдату чуждо это, а затем сказал что-то вроде "ближе к сути".

Далее Эктор рассказал злоключения "Святой Валенсии" на восточном побережье Северной Америки, свои злоключения и спасение. Генерал-капитан выразил сожаление о том, что команда не выжила, а также сообщил, что про каравеллу, которая не прибыла в Старый Свет, уже доложили и записали как пропавшую в шторме