— Доброе утро, миледи Софи, — Эдвин мило улыбнулся супруге «ужасного Оберлинга», — вы уже закончили? Хорошо, что Адель вас не видела, до кормления завтраком с ложечки мы с ней ещё не дошли.

— Очень скоро дойдёте, — встряхнув непослушной рыжей гривой и окинув быстрым взглядом высокую худую фигуру некроманта, громко фыркнула пухленькая журналистка. — Ваша леди Адель весьма… одарённая девушка.

Возразить было нечего. И широко усмехнувшись, Эдвин принял из рук главного ловчего увесистую стопку бумаг, тут же принявшись внимательно её изучать, но уже через пару минут, изумлённо подняв взгляд на Тьена, очень тихо переспросил:

— Я правильно понимаю: никакой очной ставки не будет?

— Ты рехнулся? — Тьен поперхнулся овсянкой. — За казённые деньги тащить в Льен окончательно свихнувшуюся менталистку из Франкии? И зачем? Чтобы снова услышать историю о беззаветной и чистой любви к жестокому лорду… список мужчин там внизу прилагается. И от каждого, кстати, Шарлотта беременна. Подписывай живенько протокол вашей ставки и не благодари.

— Так она не… — Эдвин замялся, ощутив себя вдруг чрезмерно щепетильным.

— Слава Пречистой, от одной только бурной фантазии девственницы ещё никого не зачали! — радостно выдал ему Оберлинг. — А теперь это прочти: — едва дождавшись аккуратного росчерка на плотном белом листе протокола, Тьен сунул в руки Моррузу новые документы. — Это краткий сценарий твоей грядущей аудиенции с Алистером. С пометками, пояснениями и посланием для тебя.

— Э-м… вот уж не думал… — растерянно разглядывая герб короля на бумаге, пробормотал некромант.

— Их пишет Макс, — подала тихий голос Софи, — А ты что же, думал, высочайшая аудиенция может быть импровизацией? Все сказанные там слова будут услышаны подданными короля. Чистый фарс! — Она фыркнула.

— Ты теперь понимаешь, Морроуз, почему я никогда не разведусь с этой женщиной? — театрально вздохнул главный ловчий. — Она — чистое зло для всего королевства. И моя миссия — взять ее на себя. Иди сюда, Тыковка, я всё ещё жутко голоден, а Морроуз меня обижает.

Морроуз ещё как понимал: он вспомнил малышку Адель, так отважно смотревшую на короля, вспомнил Рози и Мелиссу, и вдовую королеву Элиссию, и неприступную Бригитту Браенг, которая, казалось, будет жить вечно… Мужчины могли покинуть свои посты, уйти в отставку или на пенсию, но эти женщины были верны до самой смерти. В их хрупких руках — действительно судьбы всего королевства.

«Король намерен поднять вопрос о восстановлении дополнительных привилегий следующим сильным магическим семьям».

Кажется, королевская аудиенция обещала быть очень насыщенной.

Глава 34

Новые проблемы

События последних дней и даже недель сделали меня особой нервной и мнительной. Никогда не верила во всякие там предчувствия и вещие сны, но сейчас мне было тревожно и неспокойно. Я спешила домой, словно могла опоздать. Словно Крапива звала меня и торопила. Миха, проникшись моим состоянием, гнал всю дорогу, выжимая из верного мобиля всё, на что он был способен. Мы добрались в рекордные сроки и глубокой ночью того же дня ступили на крыльцо спящей усадьбы.

Я едва стояла на ногах, голодная, злая, уставшая до зубовного скрежета. Хорошо, что рыжеволосый механик и шофэр понимал все без слов. Он так трогательно заботился обо мне всю дорогу, останавливаясь по пути очень вовремя, что я мысленно не уставала благодарить богиню за то, что когда-то послала его нам. Теперь можно было сказать совершенно точно: нам очень повезло с друзьями. В Крапиве, видимо, царила особая атмосфера: в ней могли жить и гостить только самые прекрасные люди.

Оглянувшись на высокие тени липовой аллеи, на ярко горящие фонари, я полной грудью вдохнула густой свежий воздух и немного расслабилась. Голова всё ещё шла кру́гом, колени предательски вздрагивали, плечи ломило. И всё же я была дома.

— Фрэй не спит, — пробурчал Миха, окинув задумчивым взглядом ближайшие окна.

— Оберлинг обещал сообщить ему о нашем прибытии по своим каналам, — я подняла было пальцы к медному колоколу, что висел над дверью, но огромная рука рыжего аккуратно их перехватила.

— А ну-ка, миледи, отойдите в сторонку. Что-то тут не так.

Неужели моя нервозность передалась и шофэру? Он хмурил рыжие брови, внимательно оглядывая дверной косяк, а потом вытащил из кармана жилета большой складной нож. Я сделала шаг назад, не возражая и не споря. Михе я доверяла всецело.

Низко склонившись над замком, он принялся ковыряться ножом в дверной щели, после, кажется, ничего не обнаружив подозрительного, задрал голову, поглядел наверх и, хмыкнув торжествующе, поддел почти незаметную нить, намотанную на язычок нашего колокола. Я затаила дыхание. Миха радостно ухмыльнулся.

— У Джереми явный талант артефактора. Стервеца нужно отдать на обучение в мастерские Кимака. Смотрите, миледи, как элегантно! Чистый восторг.

Предъявленная мне комбинация из засохшего паука-длинноножки, трёх коротких кусочков тонких магических нитей, тускло мерцающих в темноте, и парочки спичек восторга у меня не вызвала. Что это такое? Почему Миха назвал «это» артефактом? И отчего вдруг решил, что комок странного мусора — дело рук нашего Джереми?

— Мальчишку жуть, как интересует техномагия, — милостиво пояснил Миха, доставая из очередного кармана крохотную коробочку и бережно убирая в неё артефакт. — Он перечитал все книги из шкафа. И постоянно крутился вокруг мобиля, задавая вполне разумные вопросы. Это не просто засушенный паучок, миледи, это следилка. И сюрприз для незваных гостей. Нет, не трогайте! Скорее всего, он тут же вспыхнет.

— Погоди, — тут же спрятав за спину руки, я перевела взгляд на Миху. — Выходит, что Джереми дома? — и облегчённо вздохнув, рассмеялась. — Прекрасная новость!

— Так-то оно так, миледи, — охладил мой энтузиазм Миха. — Только следилки от хорошей жизни не вешают. Дети от чего-то… или от кого-то защищаются. Это плохо.

Откуда-то в больших пальцах механика появились увесистые ключи, дверной замок едва слышно щёлкнул, дверь беззвучно открылась, обнажая густеющую темноту. Крапива встречала нас настороженной тишиной. Миха вошёл внутрь первым, и секунду спустя в тёмном холле все магические светильники вспыхнули разом, ослепляя нас.

— Ни шагу, или умрёте! — раздался звонкий детский голос.

Мы застыли в дверях, щурясь и моргая. Не сразу я заметила Криса, который стоял под раскидистым фикусом в боевой экипировке — с серебряной