её сестрёнку в Крапиву, и они все будут жить долго и сча́стливо. Что при этом будет с мальчишками, девочку поначалу не интересовало. Она прекрасно знала, что Джереми не имеет никакого отношения к Эрлингам.

У неё был собственный план. И к своей цели она шла упорно. Пока…

— Однажды утром я увидела, как страшно милорд похудел и осунулся, — призналась вдруг Валери. — До этого момента всё было словно в розовом тумане. Прекрасный Шарль, наша любовь, его план, наши письма. Я вообще плохо что-либо понимала. Жила от записки к записке, думала лишь о наших с ним встречах… А тут посмотрела и поняла: наш милорд умирает.

— Всё же кухарка? — удивилась я.

— Шарль с ней тоже подружился.

— Чем она всех травила? Почему я не заметила?

Ветер за стенами башни всё усиливался. Её крыша гудела, как колокол.

— Когда вы появились, ей пришлось прекратить эксперименты, — пряча глаза, прошептала Валери. — Она испугалась, что вы знатная леди, а не просто какая-то горожанка. Я не знаю, как она это делала. У меня-то был амулет… А мальчишкам, конечно, досталось. Особенно Крису, он же маленький. Я это потом поняла, когда… — она громко всхлипнула и зажала ладонями рот.

— Когда оказалась в приюте? — я очень старалась не злиться, но одна мысль о том, что всё могло произойти по преступному плану Эрлинга, застилала глаза пеленой ярости. Вслед за Эдвином Шарль преспокойно похоронил бы и всех детей, включая единственную свидетельницу и соучастницу. Кухарка исчезла бы следом. И кто из нас тут наивен?

— Джереми я всё рассказала, — Валери снова всхлипнула отворачиваясь. — А он отказался меня оставлять там, у ловчих, вы понимаете? Ничего не сказал, просто взял за руку и потащил. Почему? Как можно такое простить?

— А дознавателям ты тоже всё рассказала? — Я подняла голову, вглядываясь в щель окна. Что-то не так. Ворвавшийся ветер гулял под потолком, скидывая с деревянных стропил хлопья пыли.

— Одному из них. Он подарил мне подвеску-защиту и сказал, что я буду свидетелем. И я буду, миледи, поверьте! Зря я убежала! — голос девушки сорвался на крик, и Джереми тут же проснулся, привстав на локтях.

— Ты всё правильно сделала, Валери, — произнесла я громко, пытаясь перекричать завывший ветер. — И Джереми тоже. Никто вас не осудит, поверь. К тому же…

— Судить вас буду я! — жуткий голос раздался у нас прямо над головами, гулким эхом отражаясь от каменных стен древней башни.

Глава 36

Аудиенция

Алистер снова скучал. Он терпеть не мог всех этих официальных мероприятий, традиционных, строго регламентированных ещё занудой Иеронимусом бес знает сколько лет назад. Сейчас бы по парку гулять или взлететь на аэростате, а может даже инкогнито отправиться в театр и соблазнить юную актрису второго плана. Примы всё же были не так свежи.

Он пристально глянул поверх голов своих преисполненных важностью собеседников на портреты покойных королей: и как его предки выдерживали тяготы бюрократии? Кто-то из аристократов не выдержал, обернулся — и тут же трусливо вжал голову в плечи. Алистер мрачно усмехнулся про себя и прислушался к громкому, но монотонному голосу докладчика. Говорят, мудрость приходит с возрастом. К Их Величеству возраст определённо пришёл один, и это тоже было печально. Глупостей Алистер к своим почтенным годам натворил немало — и всё исключительно от скуки. Даже жениться он умудрился скоропостижно, со скуки и в высшей степени неудачно.

Как бы снова не опростоволоситься!

Король тяжко вздохнул, принял вид степенный и важный, почесал спинку носа отполированным ногтем и вперил пристальный взгляд в лорда Стерлинга.

— Я настаиваю, Ваше Величество: к вышеизложенному перечню возрождаемых привилегий категорически не хватает такого же длинного, но уже документально закреплённых обязанностей перед троном… — монотонный тон лорда Стерлинга (которого все называли младшим, но по факту он остался единственным) действовал на короля много лучше снотворного. — Сила должна стать синонимом полной гражданской ответственности!

Даже настаивал он умиротворяюще и спокойно. Словно пушистое одеяло.

— Милорд Оберлинг, скажите, а почему в нашем несчастном королевстве до сих пор вакантна должность канцлера? — неожиданно подал голос король. Судя по растерянным лицам придворных — совершенно не по протоколу. И даже не уточняя, к кому именно из высокопоставленных братьев адресован вопрос.

Тут же раздался громкий звук, чем-то похожий на грохот оркестрового барабана. Лорд Морроуз, всё это время с огромным трудом подавлявший несвоевременную зевоту, вздрогнул и оглянулся на скучающего рядом Тьена. Тот молча качнул головой, не сводя глаз с высокого белоголового мага в изумрудно-зелёном камзоле.

— Оставшаяся часть аудиенции короля пройдёт за закрытыми дверьми, все придворные немедленно покидают тронный зал и ждут отдельных распоряжений Его Величества Алистера третьего, — гулким басом пропел белоголовый и медленно поклонился. И вполголоса добавил: — Дальнейшие вопросы будут обсуждаться Малым советом.

Морроуз попытался было сделать шаг к выходу, но Тьен выразительно прокашлялся и строго на него посмотрел. Некромант разочарованно застыл на месте.

Неожиданное выдворение придворных паники не вызвало, из чего можно было сделать вывод, что это был не первый случай, однако спешащие выполнить приказ люди толпились в дверях, суетясь и толкаясь. Алистер провожал их скучающим взглядом.

— Так что у нас по канцлеру? — дождавшись, когда высокие двери закроются за последним придворным зевакой, король обратил свой взор на Максимилиана.

— Я решительно и категорически отказываюсь, Ваше Величество, — Оберлинг вежливо поклонился, но во всей его позе читалась решимость. Видимо, этот разговор король заводил не впервые. Морроуз ещё раз мысленно поблагодарил судьбу за то, что до сих пор не был близок ко двору.

— А мы разве тебе предлагали? — Алистер язвительно усмехнулся. — Что-то не помним.

Братья молча переглянулись, и Тьен очевидно скривился. Видимо, и в эти игры они тоже играли не впервые.

— Что Вы, Ваше Величество! — ухмыльнулся Максимиллиан. — Я хотел лишь сказать, что решительно отказываюсь понимать, как Вам удаётся так блестяще управлять государством без канцлера!

— Какой талант пропадает, — пробормотал Алистер. — Ну раз ты нас так хорошо понимаешь, предложи наконец кандидатуру на эту высокую должность. Или, клянусь своим троном, я выберу сам. Миледи Адель, например. Очень решительная девица. И премиленькая…

Последнюю фразу король произнёс таким тоном, что Эдвин едва не подпрыгнул. Нравы при нынешнем королевском дворе хоть и существенно отличались от франкийских, но были