— И сколько человек в вашей основной группе, той, что ждет в долине? — спросила она.

— Чуть меньше пяти тысяч, — сказал эгрил.

— Кто-нибудь из Избранных? Какие-нибудь монстры?

Секундное молчание.

— Нет.

Тиннстра сорвала с головы мужчины шлем и швырнула его за край обрыва. За ним последовала его маска. Затем она развернула его и оседлала, чтобы он мог видеть ее, чтобы она могла видеть его. Солдат был молод, как и она когда-то. Ярко сияющие голубые глаза, неуверенные, смотреть ли на нее или на ее нож, полные страха, который она чувствовала раньше. Она срезала броню с его рук, а затем прижала кончик ножа к плоти под его глазом. Она хотела, чтобы он обратил на нее внимание.

— Ты симпатичный мальчик, верно?

— Пожалуйста, мое лицо... Только Кейдж может его видеть.

— Думай обо мне как о нем, — сказала Тиннстра. — У меня даже глаз всего один.

— Это... богохульство.

— Возможно. — Тиннстра пожала плечами. — Как тебя зовут?

— Ба́стион.

— Что ж, Ба́стион, поскольку я смотрю на твое лицо, а ты смотришь на мое, сейчас самое время сказать мне правду. Есть Избранные? Есть монстры?

— Нет.

Тиннстра ударила его ножом в бицепс, вывернула для верности и оставила нож воткнутым туда. Она заглушила крик мужчины другой рукой.

— Есть Избранные? Есть монстры? — снова спросила она.

— Нет, — сказал он, когда она убрала руку.

Она закрыла ему рот за мгновение до того, как опустила нож, разрезав руку мужчины до локтя, и вытащила лезвие, когда задела кость. Мужчина потерял сознание, кровь залила весь камень.

— Генерал? Он... — спросил Дейл.

— Мертв? Нет, пока нет. — Она ударила Черепа по лицу и переключилась обратно на эгрил. — Подъем!

Глаза Черепа распахнулись, медленно сфокусировавшись на Тиннстре, затем широко распахнулись.

Тиннстра улыбнулась:

— Есть Избранные? Есть монстры?

Мужчина кивнул:

— Одна Избранная. Дюжина Дайджаку.

— Какова сила Избранной?

— Огонь. Она может управлять огнем.

Конечно. Мне следовало этого ожидать. Они пытаются отобрать у Зорики одно из ее орудий.

— Передай привет Кейджу от меня. Скажи ему, что тебя послала Тиннстра.

— Подож...

Тиннстра вонзила нож ему в висок, заставив замолчать. Эгрил слегка дернулся. Она встала, не обращая на него внимания.

— Соберите шлемы. Пришло время нам оставить несколько собственных сообщений.

— Что с телами? — спросила Ника.

— Оставьте их здесь. Животным и птицам нужно есть. — Тиннстра присоединилась к остальным, снова счастливая. — Поторопитесь, — крикнула она через плечо. — У нас еще много работы.

31

Зорика

Анджон

Зорика идет.

Три слова, написанные на стене, но не кровью, как сделали эгрилы, а синей краской. И написаны не так давно. Ханраны разнесли весть, как и хотела Тиннстра, и кто-то в Анджоне поверил, что помощь уже в пути.

Она провела пальцами по волосам. Из-за этого погиб город? Или потому, что эгрилы проиграли битву за Киесун? В любом случае, Зорика не могла не чувствовать себя ответственной.

Улицы уже опустели, колья убрали, а последние тела положили на погребальные костры, но она все еще чувствовала их присутствие. Если бы она закрыла глаза, то все еще могла видеть лица людей. Боги, как бы ей хотелось оказаться далеко отсюда. Подальше от призраков.

— Я никогда не думал, что это будет легко, — сказал Аасгод у нее за спиной.

Она не обернулась, но продолжала смотреть на слова, написанные с надеждой кем-то, кто теперь мертв.

— Я никогда не думала, что это будет так сложно. Так много людей уже погибло, а мы еще ничего не добились.

Аасгод встал рядом с ней:

— Мы здесь. Мы выиграли нашу первую битву. Мы все еще живы, чтобы сражаться дальше.

— Не похоже, что этим стоит гордиться.

— Альтернатива намного хуже.

— Я знаю. Я просто не думала, что это будет... что это будет так больно. — Затем она посмотрела на него влажными глазами. — Такое ощущение, словно я чувствую каждую смерть.

Аасгод положил руки ей на плечи:

— Это хорошо. Жизнь драгоценна. Мы никогда не должны забывать об этом или принимать как должное. Мужчины и женщины снаружи, возможно, готовы пожертвовать всем ради вас, но это подарок, который мы должны принять только в том случае, если нет другого выхода.

— Не думаю, что Тиннстра считает так же.

— Но вы не она. Тиннстре предстоит сражаться в собственных битвах. Сосредоточьтесь на том, что ждет впереди вас.

— Я не хочу, чтобы еще кто-то умирал.

— Но они умрут. С обеих сторон. Вы не можете это остановить.

— Я должна быть в состоянии! Разве не для этого ты меня создал? Чтобы все это остановить?

Аасгод отступил назад, как если бы получил пощечину.

— Не я. Я имею в виду… Так и было, но...

Зорика потерла лицо:

— Я знаю. Я знаю. Извини.

— Вам, конечно, не нужно извиняться, — сказал Аасгод. — Да, вы обладаете великой силой, но, несмотря на то, что могут говорить некоторые из ваших солдат, вы не Богиня. Вы такой же человек, как и все мы. И я этому рад.

— Кто-то однажды сказал мне, что для того, чтобы стать королевой, нужно только притвориться королевой. Все думали, что это хороший совет. Теперь я не так уверена. Такое чувство, что я притворялась всю свою жизнь. Я чувствую себя мошенницей. Самозванкой.

— Нет ничего плохого в сомнениях или страхе. Мы должны подвергать сомнению то, что мы делаем. Мы должны беспокоиться о том, что все может пойти не так. Так мы готовимся. Так мы заставляем себя стать лучше, чем мы есть. — Аасгод улыбнулся. — И поверьте мне, вы не самозванка. Гордитесь тем, кто вы есть.

— Я думала, что смогу выиграть эту войну одним щелчком пальцев. — Она покачала головой. Такие глупые мысли. Детские.

— Вы всего лишь человек. Вы можете делать только то, что в ваших силах.

— А что, если этого будет недостаточно?

— Мы победим. Вы победите.

— Спасибо, — сказала Зорика. — Я рада, что ты здесь.

— И я, Ваше Величество. И я. — Аасгод оглядел пустые улицы. — Не присоединиться ли нам к Хасану и остальным? Армия готова уходить.

Зорика