наслаждался этим.

Маленькая Птичка всегда грубо обращался с ней и пытался сломить ее дух. И я в своих снах наслаждался этим. Я подскакивал в постели, и мне требовалось несколько мгновений, чтобы взять под контроль свое дыхание. Сны были такими извращенными.

После этого меня всегда тошнило.

Почему мне снилось это дерьмо?

Мой разум был слишком силен. Я хотел найти этих ублюдков, но детали были слишком реальны. Это всегда были те три сна. Лес, пещера, отель. Я всегда был рядом.

***

Пролетели еще несколько дней.

Они просто дали ей спать.

— Я умоляю тебя, не сдавайся, — сказал я Констанс.

— Я пыталась урезонить ее, но больше не могу видеть ее такой.

— Ты не знаешь, что она справится. Было так трудно просто схватить Бекки и унести ее оттуда к чертовой матери. Я бы все отдал, чтобы быть так близко к ней.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? Вытащила ее из постели? Тогда ты бы вцепился мне в глотку за это. На днях ты унизил Бекки.

— Она перешла все границы.

— Возможно, но иногда людям приходится слышать то, чего они не хотят. Ты не единственный, кто заботится о Елене.

— Тогда не отказывайся от нее.

— Это не так, но я должна отойти в сторону. Как мама-дракон, которая учит своих малышей летать. Я буду там, когда придет время.

Я кивнул и закрыл глаза.

— Есть кое-что, о чем я должен тебя спросить. Я знаю, это звучит странно, но я не знаю, что это такое?

Она прищурилась, ожидая, что я продолжу.

— Я испытываю странное дерьмо, и я не знаю, мое ли это воображение или реальность. — Я покачал головой. — Не бери в голову. Забудь, что я что-то сказал.

Я повернулся, чтобы уйти.

— Нет, иди сядь. Возможно, я и не смогу помочь Елене, но тебе я могу помочь. — Она указала на стул, который я только что освободил. — Расскажи мне все, начни с самого начала. Что ты испытываешь?

Я снова сел.

— Не знаю. Возможно, это мои демоны настигают меня.

— Блейк, поговори со мной.

— Мне снятся эти сны, даже когда я полностью бодрствую. Некоторые из них о вещах, которые я не узнаю, а некоторые — это воспоминания. Но воспоминания неправильные и искаженные, и совсем не такие, как они были на самом деле. — Я вздохнул. Я неправильно это объяснял.

Она уставилась на меня, нахмурив брови.

— Я знаю, это звучит странно.

— Продолжай, — сказала она, и ее взгляд смягчился.

— То, чего я не узнаю, — это версия того, что случилось с ней в моем мозгу. Это безжалостно.

— Опиши то, чего ты не узнаешь?

Я молчал, пытаясь собрать слова воедино. Когда это было только в моей голове, это было легко, но озвучить их было так трудно.

— Я вижу ее в лесу, окруженную людьми, которых я никогда раньше не видел, и я один из них. Но то, что я делаю…Я бы никогда так с ней не поступил.

— Чем ты занимаешься?

— Прямо перед тем, как проснуться, я всегда… расстегиваю штаны.

Констанс вздрогнула.

— Это отвратительно, правда?

— Все сны такие?

Я покачал головой.

— Один — внутри пещеры, где умер Люциан. Там мы с Полом большие приятели. Там также есть кто-то еще. Он есть во всех них, но я никогда в жизни его не видел.

Вероятно, невинный парень, которого я убил, когда был еще темным.

Я глубоко вздохнул и продолжил:

— Мы все шутим и придумываем планы, как ее убить. — Я сделал паузу и погладил себя по лицу. — В последнем — этот парень, который присутствует во всех них, домогается ее в отеле. Я ничего не делаю. Я наблюдаю за этим из-за угла, но я во сне наслаждаюсь этим. — Я фыркнул. — Это мои демоны возвращаются, чтобы преследовать меня за все дерьмо, которое я натворил. Да?

Она уставилась на меня, затем ее лицо просияло.

— Елена во всех трех?

Я кивнул.

— Когда ты испытываешь это?

— В классе, за обедом, вечером. Это не имеет значения. Они есть, независимо от того, как сильно я пытаюсь перестать думать о них. — Я покачал головой. — Я вынужден думать об этих ужасных вещах, а потом бац… они прекращаются.

Она смотрела мимо меня, нахмурив брови.

— Странно, правда?

— Нет. — Она чуть улыбнулась.

— Что?

— Блейк, я думаю, связь возвращается.

— Но я бы смог услышать ее мысли. Я бы знал, через что ей пришлось пройти, если бы это было правдой.

— Это ее сны. Что бы она ни использовала, чтобы блокировать тебя, когда бодрствует, оно ослабевает, когда она спит. Ты видишь ее сны, ее воспоминания.

Я должен был быть счастлива, но нет.

— Ее сны?

— Эй, это хороший знак.

— Хороший знак? Она выставила меня одним из придурков, которые сделали это с ней? — Я саркастически усмехнулся. — Она, должно быть, ненавидит меня до чертиков. — Я вылетел из медкабинета.

— Блейк! — крикнула мне в спину Констанс.

Я больше не хотел с ней разговаривать. Если это были сны Елены, я ничего не мог сделать, чтобы остановить это.

— 28~

Слабый свет просачивался сквозь ветви наверху. Четыре лапы были рядом с моей головой, и голоса подзадоривали Маленькую Птичку.

Я открыл глаза.

Еще один сон.

Как я мог избежать снов? Должно быть, она проснулась, потому что я больше не видел этого дерьма. Я встал и налил себе выпить. Мне захотелось подышать свежим воздухом, и я решил прогуляться. Когда я добрался до первого этажа мужского общежития, прошел через вестибюль и свернул в главный коридор, который вел ко входу. Я услышала быстрые шаги, доносящиеся из женского общежития, бросился к золотой статуе и спрятался за ней.

Пусть это будет не Табита.

Я почувствовал запах ванили и меда — аромат Елены.

Она прошла мимо статуи. Куда она направлялась? Ее сердце забилось так быстро, что она даже оглянулась. Было слишком темно, чтобы она могла меня разглядеть. И все же сердце подсказывало ей, что кто-то прячется в тени.

Она боролась с дверью, но сумела ее открыть. Когда дверь закрылась, я пошел за ней. Я тихонько приоткрыл дверь. Елена обнимала мою тетю и плакала.

Моя тетя нежно погладила Елену по спине.

— Шшш, все будет хорошо.

Они долго стояли там, пока я, прислонившись к двери замка, наблюдал за ними, потягивая свой напиток. Слезы затуманили мне зрение, затем Констанс повела ее в лазарет.

Я подошел поближе, сел на скамейку под деревом и прислушался. Стены были звуконепроницаемыми, но я мог слышать каждое слово, точно так же,