Шрифт:
Закладка:
В то время, когда происходили эти события, силы африканского национализма боролись с британской колониальной властью. Поднялся шум за деколонизацию и образование независимых черных государств. В 1957 году Гана обрела независимость. 3 февраля 1960 года британский премьер-министр-консерватор Гарольд Макмиллан предупредил членов южноафриканского парламента, что "ветер перемен" дует через Африку; рост африканского "национального сознания", сообщил он своей ошеломленной аудитории, является политическим фактом, нравится нам это или нет.¹⁰² Его речь вызвала дрожь ужаса среди британцев на родине (и британских поселенцев в Африке) и политически ободрила Вервурда в преддверии республиканского референдума. На этом фоне будущее Федерации Родезии и Ньясаленда, которую продвигала и финансировала компания Anglo American, висело на волоске. Африканское националистическое движение в Ньясаленде, возглавляемое Африканским конгрессом Ньясаленда Гастингса Банды - предшественника Партии конгресса Малави, - выступило против федерации. В Северной Родезии лидер Объединенной партии национальной независимости Кеннет Каунда придерживался того же мнения. Оппенгеймер рассматривал Федерацию как захватывающий - возможно, даже достойный подражания - эксперимент в области многорасовости, и он хотел, чтобы он удался. Гарри видел в Федерации проблеск надежды на более прогрессивное отношение к южной Африке в целом", - рассказывал в более поздние годы человек из Anglo, Кит Акутт.¹⁰³ В его отчетах на посту председателя Anglo неизменно отводилось несколько колонтитулов на развитие политической жизни. Федерация "не будет работать... если мнение и чаяния африканцев в каждой из федеративных территорий не будут справедливо представлены в центральном правительстве", - говорил Оппенгеймер своим акционерам.За кулисами Anglo на высоком уровне пыталась повлиять на ход событий, особенно в отношении конституционных и законодательных предложений Комиссии Монктона.¹⁰⁵ Так же поступал и другой главный горнодобывающий дом, Rhodesian Selection Trust (RST), через своего председателя, сэра Рональда Прэйна.¹⁰⁶ Anglo медленнее, чем RST, переваривала последствия речи "ветра перемен", и ее реакция на политические события была сравнительно "осторожной и консервативной".Оппенгеймер оставался близок к Альберту Робинсону - бывшему члену парламента от Объединенной партии, который в 1961 году стал верховным комиссаром Федерации в Великобритании, - и Робинсон был одним из его многочисленных каналов влияния.¹⁰⁸ Однако аппетит правительства Тори к Федерации ослабевал. В 1959 году лорд Девлин, британский судья, женатый на дочери сэра Бернарда Оппенгеймера Мадлен, возглавил комиссию по расследованию широкомасштабных беспорядков в Ньясаленде. Девлин установил, что колониальное правительство фактически превратило территорию в полицейское государство, задержав тысячи активистов партии Банды без суда и следствия во время чрезвычайного положения. Поначалу предпринимались попытки дискредитировать доклад Девлина, но в конечном итоге он помог убедить британское правительство в том, что Федерация неприемлема для африканского большинства.
Тем временем Оппенгеймер вел длительную переписку со своим союзником сэром Роем Веленским, премьер-министром Федерации, который все больше враждовал с администрацией Макмиллана. Постоянная дружба" Веленского много значила для Оппенгеймера; на самом деле Веленский предложил рекомендовать Оппенгеймера к рыцарскому званию, но магнат счел невозможным принять его предложение.¹⁰⁹ В Северной Родезии Оппенгеймер впервые встретился с Каундой в декабре 1962 года, почти через три года после контакта с Прайном, и только после результатов выборов, обеспечивших создание в стране коалиционного правительства во главе с африканцами. Это говорит о том, что Anglo, возможно, хеджировала свои ставки в политическом плане, выжидая время, прежде чем принять на себя обязательства перед какой-либо конкретной националистической группировкой.¹¹⁰ Оппенгеймер намекнул Каунде, что Anglo увеличит свои инвестиции в Северную Родезию при условии, что компания будет уверена в политической стабильности. Каунда "производит, во всяком случае, на первый взгляд, хорошее впечатление", - писал Оппенгеймер Веленскому.¹¹¹ Веленский согласился. Что касается будущего Федерации, то, по признанию Веленского, у него "нет хрустального шара". Но он был убежден, что Банда, Каунда и британский первый государственный секретарь, отвечавший за недавно созданный департамент Центральной Африки, РА "Рэб" Батлер, испытают "грубый шок", когда приступят к изучению "практических проблем" расшатывания федеративного яйца. В конце Веленский выразил благодарность: "Что бы ни случилось, я всегда буду помнить о той поддержке, которую вы оказали мне в эти очень трудные годы". В 1963 году, когда Федерация распадалась, Оппенгеймер встретился с Рэбом Батлером, чтобы высказать свои опасения. После этого он написал Батлеру длинное письмо, в котором подчеркнул необходимость "скоординированных и эффективных планов и администрации" для обороны и финансового управления Северной Родезией и Южной Родезией: "Мы уверены в нашей способности адаптироваться к меняющимся политическим условиям, и мы надеемся не только сохранить наши нынешние интересы, но и принять значительное участие в дальнейшем экономическом развитии Родезии... Как я вижу общую ситуацию, тремя основными условиями являются, во-первых, совместный контроль в центре над обороной и финансами, во-вторых, предотвращение превращения Северной Родезии в однопартийное государство, и, в-третьих, предоставление нынешней конституции Южной Родезии времени, чтобы оправдать себя и обеспечить... быстро растущую долю африканцев в правительстве. При соблюдении этих условий мне кажется вполне возможным - и я надеюсь, что это не просто выдача желаемого за действительное, - что однажды мы увидим, как две страны по собственной инициативе объединятся в некую новую федерацию или ассоциацию". Однако, несмотря на все свои попытки проявить деловую государственную мудрость, Оппенгеймер не смог предотвратить ни распад федерации на составные части, ни одностороннее провозглашение независимости премьер-министром Южной Родезии Яном Смитом в 1965 году - событие, которое Оппенгеймер считал безрассудным и глупым.
Алмазный рудник Уильямсон
В период между 1957 и 1964 годами Оппенгеймер занимал пост председателя, который стал определяющим в его карьере. Оба они имели для него особое значение. Первый произошел в 1958 году, когда он прилетел в Танганьику с целью приобрести алмазный рудник Уильямсона в Мвадуи. Впоследствии Оппенгеймер будет рассматривать эту сделку как первую крупную сделку, которую он заключил самостоятельно. Хотя она не была самой важной в его карьере, она, безусловно, была "самой необычной и романтичной".¹¹⁴ Кимберлитовая трубка Мвадуи была открыта эксцентричным канадским геологом, доктором Джоном Уильямсоном, в 1940 году. С самого начала De Beers пыталась купить рудник Уильямсона, который к 1949 году имел добычу 195 000 каратов, но упрямый Уильямсон отверг все предложения горнодобывающей компании.¹¹⁵ В любом случае отношения между Уильямсоном и алмазным картелем, представленным Алмазной корпорацией (Diamond Corporation), были напряженными. Возникли затяжные
