Шрифт:
Закладка:
– Сколько тебе лет? – направляясь к мотоциклу, спросила Рита.
– Семнадцать.
– А звать как?
– Катей.
– И откуда ты, Катя-Катерина?
– Из Рязани.
– Хороший город.
Рита с видом знатока уже оглядывала мотоцикл.
– Не из самой Рязани, а из области, ближе к Москве.
– Угу, – промычала Рита. – И мотоцикл неплохой. Только эта черепушка с костями мне не нравится.
– А тебя как зовут? – спросила Катя.
– Меня?.. Миледи, – усмехнулась Рита, смахивая дождевые капли с лица.
– Так и зовут? – не поверила девушка.
Но она не ответила.
– У меня есть болоньевая куртешка для тебя. В джинсе ты промокнешь на фиг. – Она поставила сумку на сиденье мотоцикла и залезла в нее. – Вот, держи.
– Спасибо.
Катя быстро переоделась. Рита с брезгливостью оглядела шлем, другой протянула Кате. Надела свой, подняла забрало.
– Надышал в него этот подонок. А ехала куда?
– Так, автостопом, – ответила девушка.
– Куда, спрашиваю?
– Никуда. – Та смахнула дождевые капли с лица. – Просто.
– Из одной жизни в другую?
Девушка все еще стояла со шлемом в руке.
– Ага.
– Ага, – передразнила ее Рита. – И не страшно было?
– Не знаю. Я со своим парнем поругалась.
– Обидел?
– Да нет…
Рита заботливо посмотрела на девушку.
– Любовь была или как?
Катя пожала плечами и промолчала.
– А поругались, конечно, насмерть?
– Не знаю. Сказала, сбегу. И сбежала. Вообще-то он хороший…
– За хорошего держаться надо, а не бегать от него, – заключила Рита. – Автостопом. Так, будешь держаться за меня, поэтому сумку повезешь ты.
– Ага, – кивнула Катя, вешая спортивную сумку через плечо.
Из помещения послышался слабый стон, за ним – жалобный мат.
– Пора сваливать, Катерина. – Рита перебросила ногу через сиденье. Усевшись поудобнее, она стала присматриваться к управлению. – А то найдут этого ублюдка, будут расспрашивать. Что-то обязательно ляпнет. Надо было все-таки размозжить ему башку этим табуретом. Я вначале так и хотела. В первое мгновение… – Она поглядела на девушку. – Или не стоило?
– А ты бы смогла?
– Я – да. А ты?
– Не знаю. – Девушка опустила глаза. – Нет, наверное.
– Ладно, забирайся.
– А водить умеешь?
– Был у меня приятель по юности, Лосем звали. Научил. Каску не забудь. И держись крепче, подруга.
Завелся мотор, мотоцикл сорвался с места. Они выехали из темноты. Вот и парадные двери заведения. Очередная компания под музыку шумно вывалилась под нарастающий дождь и поспешила к машине.
Рита затормозила у самой дороги.
– Мы куда? – спросила Катя.
Рита представила себе Бэна, который через несколько часов будет дожидаться ее в аэропорту. Нервничать, изводиться. Его бренди будет уже выпит. Или водка. Он, в роскошном пальто и кепи, станет вертеть головой. Рядом истомится слуга с корзиной цветов – алых роз. Целым миллионом, как в песне. Их пленительный аромат обойдет зал ожидания, все будут вдыхать и спрашивать: где женщина, для которой это богатство? А ведь Бэн пообещал ежедневно дарить ей по такой клумбе.
– Каждый день по корзине цветов – так можно и разориться, – проговорила она. – Зачем мне такой расточительный муж? Не ровен час, замок по ветру пустит. Да и рыженький он больно…
– Ты о ком?
– Это я сама с собой… К тому же ни черта не знает по-русски. А я на этом языке говорю и пишу. И на что он мне сдался, спрашивается?
Катя ждала – она боялась задавать вопросы. Рита мечтательно улыбнулась. С другой стороны, как он слушал ее речь? Точно ее голос был прекрасной музыкой, пропустить каждую ноту которой – преступление. Но сколько так может продолжаться – неделю, месяц, год? А если ей надоест ублажать его слух? Ведь она не музыкальный инструмент – не флейта и не виолончель. Что тогда? Может и обматерить.
– Куда, говоришь, поедем? – вполоборота бросила Рита. – Ладно, решим по дороге.
Справа был Бэн, обеспеченная жизнь. Чужая жизнь. Слева – Москва. А за ней – вся необъятная, спящая Россия. Рита набрала в легкие побольше воздуха, хотела что-то сказать, но… выругалась. Отжала сцепление. Поддав газу, стремительно проскочила встречную полосу, вылетела на другую, пристроившись в хвосте сонного «Икаруса». Не вытерпев, вырвалась вперед и на всех парусах понеслась по трассе, над которой то и дело вспыхивали молнии. Тут их и накрыла плотная пелена долгожданного благословенного ливня…
Большой тихий пригород встретил Риту и Катю мирным провинциальным сном. Молнии и грозы ушли далеко на север. Все дышало обновлением, упоительной свежестью.
– Твоя станция, – тормозя напротив выстроившихся вдоль дороги хрущевок, сказала Рита. – Конечная.
– Я не могу сейчас – туда, – все еще вцепившись в талию Риты, жалобно сказала Катя. – Не хочу.
– А что ты хочешь – влипнуть еще в одну историю? – возмутилась она. – А ну марш домой! Во двор въезжать не буду – всех перебужу. Тебе потом втык сделают.
Сняв шлем, девушка вылезла из седла.
– Где твои окна? – спросила Рита.
– Вон те, – кивнула Катя туда, где еще горело кухонное окошко. – На третьем.
– Видишь – ждут. – Она взглянула на часы. – Два пополуночи. Самое время для возвращения с прогулки. Сколько тебя не было дома?
– Дня три, – дрогнувшим голосом ответила Катя. – Но я им звонила…
– Молодец, – похвалила ее Рита. – Проводить?
– Нет, – покачала головой девушка. – Тут я всех парней знаю – чужие не сунутся. У нас ребята еще те.
– И то хорошо, – вздохнула Рита. – Шлем не забудь вернуть. Может пригодиться – для нового попутчика…
Все еще прижимая к себе шлем, девушка потупила глаза:
– Возьми меня с собой.
– Не могу, – серьезно ответила Рита.
– Почему?
– Дороги у нас разные. Помирись со своим парнем. Для начала. И постарайся быть счастливой. Если бы я смогла, так бы и сделала. – Рита что-то решала. Она растопырила пальцы на левой руке, легко сняла обручальное кольцо Бэна. Забрав шлем и взяв правую руку девушки, надела перстень на ее безымянный палец. – Смотри-ка, а тебе как раз.
– Не нужно…
– Береги его – оно дорогое.
Катя заплакала.
– А ты куда?
– Подальше от Москвы, – усмехнулась Рита.
Она притянула девчонку за шею, чмокнула в щеку.
– Ладно, Катерина, долгие проводы – лишние слезы. Прощай. Помигай мне светом, когда войдешь в дом. Хорошо?
Закусив губы, заплаканная Катя кивнула и пошла через дорогу. Рита провожала ее взглядом – девушка завернула за угол.
Рита взглянула на бензобак с черепом и костями. «Вот урод, пират долбаный, – усмехнулась она. – Но машина хороша». Что же теперь делать ей? Останется позади Рязань, а она все будет скользить по уснувшим, мокрым от ливня дорогам? Перекусит в кафе
