Из револьвера я выстрелил чисто на рефлексах. Пуля попала куда-то в спину, вскользь, и это лишь больше разозлило зверя. Бросив игру в прятки, он прыгнул на меня, как серая и очень недобрая молния.

Я пригнулся, махнул топором… Даже зацепил, но основную работу доделал копейщик, стоявший прямо за мной. Он принял злобную тварь на копьё. Рев, скулёж, крики, вой… Как всегда, в бою всё смешалось, превращаясь в дикий многосложный хаос.

Мне просто надо было держать свой участок. И надеяться, что другие удержат свой. И что никто не нападёт на меня сбоку, и не собьёт в последний момент прицел.

— Вано! Вано! — крик Мелкого заставил меня наугад выпустить три оставшихся в барабане пули и повернуться к нему. — Капсула!

Моё жилище опускалось на землю с лёгким тревожным гулом. Я соскочил со стены и бросился к капсуле. Теперь надо успеть! Главное — успеть!

Я видел, что стену ещё держат, ещё стреляют, ещё отбиваются, ещё есть силы оттаскивать раненых… Но мы дали бестиям подобраться слишком близко! Несколько минут — и появятся первые трупы. И пусть они возродятся в Алтарном, но для нашей экспедиции будут потеряны.

А терять личный состав нельзя!

Ворвавшись в капсулу, я с руганью активировал пульт управления и врубил сразу всё!.. Защиту, шипы, прожектора и ревун. Вцепившись в рычаги управления, я направил лучи на гряду и осветил немаленький такой участок земли.

На камере я видел, как шарахнулись в сторону бестии, как на мгновение отхлынули прочь… И в этот момент наступил настоящий перелом. В хищников единым залпом устремились пули, картечь, болты… Стреляли все, кто успел зарядиться и остался на ногах.

Сразу четыре десятка зверюг упали на землю. Кто-то дёргался, кто-то агонизировал, а кто-то больше не шевелился. А остальные бестии, которых осталось немало, не рискнули атаковать снова. И, улепётывая во все лопатки, бросились прочь.

А в спины им летели пули, болты и картечь… И только Мелкий вместо того, чтобы стрелять вслед врагу, вскочил на стену. В свете прожекторов он совершал поступательные движения бёдрами, залихватски помогая себе в такт руками. Грёбаный выпендрёжник!

Люди вернулись в горы. Не те слабые и испуганные, что бежали отсюда. Другие! Вооружённые, злые и готовые к новой встрече с людоедами.

И далеко окрест нёсся звук ревуна, сообщая всем, что мы — здесь!

Надеюсь, этот звук услышит не только местная фауна…

Дневник Иволгина А. А., прозвище — Нуб

Двести семьдесят четвёртый день. Дискотека?

Этот день выдался очень плотным на события. Я рано утром сходил в сторону дальнего от вчерашних огней Алтаря Вознаграждения. Не один сходил. Народ пытался уговорить меня, чтоб мы пошли к этим пришельцам, но я запретил. Раз двадцать запретил! Строго! Пообещал изгнать того, кто уйдёт.

Раз пять пришлось объяснять, что все бестии сейчас бегут туда, к Третьему Корню. Народ тупил, не верил. Или всё-таки верил — не знаю, короче… Наверно, им всем показалось, что жизнь налаживается. Надежда какая-то появилась…

Но это бред! Надежды нет уже давно. Я просто пытался продлить жизнь всех этих молодых ребят. И поэтому тащил всех к Алтарю Вознаграждения.

Всё получилось! Там не было бестий. Вообще ни одной! Мы успели закупиться на все накопленные баллы, а потом сразу кинулись обратно. Мы успели ещё до заката. Спрятались в убежище. Мы были молодцы!

До самых сумерек мы разбирали то, что сумели купить. А потом я разделил между ребятами пищевые рационы. Всего четыре штуки. Но досталось всем и каждому — по чуть-чуть. Настоящий пир после той диеты, которая была в последнее время. Мы сидели в сумерках и ели. Наслаждались каждой каплей серой, похожей на кашу массы.

А потом где-то далеко загудел пароход. Во всяком случае, так сказал Лысый:

— Блин! Пароход, люди! Пароход!..

— Ты долбанулся, что ли? — мрачно спросила Копна.

— Я у реки жил! Я этот звук ни с чем не спутаю! — растянул счастливую улыбку до ушей Лысый.

И все тут же кинулись к выходу из пещеры. А я попытался их остановить, но куда там?.. Совсем забыли, что на карнизе просто не хватит места на всех. Но кто думает о мелочах, если уже верит, что его вот-вот спасут?

Я, честно говоря, тоже перестал думать. Рванул за всеми. Протолкался в первые ряды, пользуясь положением лидера — и, как дурак, уставился в темноту.

В том самом месте, где вчера горели костры, ревел пароход. Или та штука, которую на пароходы и корабли ставят. А ещё, кроме огней костров, там метались три ярких, ослепительно современных луча прожектора…

Звуков, кроме гудка, не было слышно, но я был уверен: стреляют. То и дело то один огонёк, то другой тускнел. Как будто дым или туман его перекрывал. Наверное, там было оружие с дымным порохом, на которое мы только облизывались.

А потом гудок прекратился. Только лучи продолжали обшаривать Корень рядом со странным лагерем. А мы всё стояли… Стояли… Кто-то на тропе, кто-то на площадке дозорных… Кто-то умудрился залезть на уступы повыше…

И я стоял. Не знал, что сказать.

— Надо идти туда! — заявил Пёстрый и повернулся ко мне.

Лицо у него было решительное, суровое. Похоже, решил оспорить моё лидерство. А мне почему-то было уже наплевать.

— Ну иди! — пожал я плечами, поглядел, как меняется выражение лица Пёстрого, и повторил: — Иди-иди… Чего пялишься?

— Можно? — удивился тот.

— Конечно… Тут же не больше десятка километров по лесу! — ответил я, кивнув. — Там же наверняка перебили всех бестий да? Больше ни одной не осталось!

Я впервые гасил у людей надежду. Обычно я, наоборот, её разбудить старался. А тут я видел, как опускались уголки губ, как угасал радостный блеск в глазах. Но сил сдержать ребят от глупостей у меня больше не было.

— Да ладно вам, народ! Идите! — не унимался я. — Там если парочка бестий и осталась, то вы им фонариками в глазы, пулями в рожу! У всех же есть оружие, да?

А потом я не выдержал, развернулся и пошёл обратно… Думал гордо идти, но плечи не хотели расправляться. П-ш-шло оно всё! Надоело!

— Нуб, ты куда? — спросила Киса. — А как же эти?..

— Чё Нуб⁈ Ну чё⁈ — рявкнул я, нарушая все наши правила, но сил уже не было. — Я чё, тут самый умный, что