Но отказ быть добычей можно преподнести вежливо. Спасибо тебе, мама, за эти уроки. — Мне очень жаль. Вы совершенно правы — я медлительный медведь. Поскольку обслуживание не отвечает вашим потребностям, возможно, вам следует самим отнести свои заказы в бар.

От самок послышалось удивлённое бормотание.

Эмма ушла, выпрямив спину и с высоко поднятой головой.

Она все еще чувствовала себя уродиной.

***

Припарковав внедорожник на улице, Райдер зашагал по тротуару к дому. Взглянув на звезды, он понял, что сейчас около полуночи. С прояснением неба температура резко упала. Трава покрылась инеем, а воздух наполнился чистым ароматом ледников. После духоты таверны холодный ветер был бодрящим.

Он взглянул на темные окна в главном доме. В кабинете Бена на первом этаже и в окнах спальни на втором этаже не было света. Не похоже, чтобы кто — то еще бодрствовал. Его сородич отработал двенадцатичасовой рабочий день и завтра рано утром опять должен был приступить к работе. Даже гризли в конце концов выматывались.

Райдер не чувствовал усталости. Выступление Эммы включало в себя несколько горько — трагических историй о даонаинах. После этого он, Бен, Квентин, Оуэн и Джо выпили по паре бокалов, анализируя ситуацию, стоящую за этими историями. Бен хотел поиграть в новую настольную игру с Минеттой, поэтому он ушел пораньше, чтобы забрать ее. После того, как Квентин и Джо ушли домой, Оуэн вызвал Райдера на партию в шахматы, которая превратилась в три.

Хорошая музыка. Хорошая беседа. Хорошее пиво. Ему не было так весело уже лет десять, а то и больше.

Хороших друзей у него тоже не было.

Много лет назад они с Беном не предполагали, что в деревне оборотней будет прибыльной строительная компания, поэтому создали свою строительную компанию в городе людей. Их друзья там были людьми.

За время, проведенное с Женевьевой, Райдер так и не завел друзей. Она закатывала истерику, если он не оказывал ей постоянного внимания. Когда они были с другими, все разговоры вращались вокруг Женевьевы. Обсуждение исторических сражений никогда бы не состоялось.

На ярмарке ему нравились люди — некоторые из них были чертовски умны, — но, как и в человеческих городах, ему приходилось следить за своими словами и поведением. Пьяные дискуссии прекратились.

Было чертовски приятно снова оказаться среди своих.

Улыбаясь, он вошел в дом. Различная электроника — свечение от кухонных приборов, потолочный детектор дыма в фойе, цифровые показания часов — давала достаточно света, чтобы он не включал верхний свет.

Тихое бренчание гитары из большой комнаты удивило его. С Собрания Эмма проводила ночи с Беном.

Довольный тем, что его сородич проскользнул мимо ее защиты, Райдер решил подождать. Она была застенчивой маленькой медведицей. Он не собирался делать ничего, что могло расстроить ее — она стоила долгой, неспешной охоты.

Но почему она сейчас не с Беном? Заунывная мелодия в минорной тональности указывала на то, что маленький бард, возможно, несчастлив.

Бесшумной кошачьей походкой Райдер вошел в комнату. Единственное освещение исходило от камина, где золотая саламандра грелась на красных углях угасающего огня.

На диване Эмма свернулась вокруг своей гитары, как будто ее ударили под дых. Повернувшись лицом к черному лесу за окнами, она выглядела… грустной. Одинокой.

Медвежонок никогда не должна выглядеть такой потерянной.

— Что случилось? — Его голос прозвучал хрипло.

Она вздрогнула.

— О, Привет.

Он убрал гитару с ее колен и сел так близко, что его бедро потерлось о ее мягкое бедро.

Ее глаза расширились… но он не смог уловить запаха страха. Прогресс.

— Эмма? — подсказал он.

— Гм. Ничего. Ничего не произошло.

Он взял ее за руки, чувствуя мозоли на кончиках пальцев от гитары.

— Попробуй еще раз, медвежонок.

— Довольно, Райдер. Просто у меня плохое настроение. — Ее смех был горьким. — Не нужно сидеть со мной или пытаться быть милым, когда ты, несомненно, хочешь спать.

— Приятно слышать. — Он молча изучал ее. Это была не та Эмма, которую он знал — не то, чтобы он знал ее хорошо. Но он никогда не видел ее сердитой без причины. Что — то вызвало бурю в ее солнечной личности. Когда? Во время своего выступления она светилась от восторга от музыки и публики. Вскоре после этого он увидел, как она смеется и болтает, подавая напитки. Но когда она отошла подальше, он погрузился в дискуссию за своим столиком.

— Что случилось в таверне?

— Ничего. — И все же подергивание ее пальцев говорило о том, что он напал на верный след.

Он обдумал все возможные варианты. Что — то случилось с ее друзьями? Вряд ли. С этой крутой старой барменшей Рози? Было бы чертовски трудно, но нет, Рози ценила музыку Эммы и была благодарна ей за помощь после.

Может, клиент был груб?

Тревожное воспоминание не давало покоя, пока не прояснилось. Выходя из таверны, он увидел Женевьеву. Сидя с группой женщин, она была в секции Эммы. В шлейфе чувствовался тревожный запах, тем более что Женевьева уже однажды упоминала Эмму. Мегера набросилась на нее. Да.

— Что она тебе сказала?

— Что? Кто?

— Женевьева. — Под смущенным взглядом барда он подсказал: — Рыжеволосая, симпатичная, в таверне. Сидела с Кэндис.

Ее янтарные глаза расширились.

— Это Женевьева?

— О, да. И она хорошо известна тем, что вонзает зубы в любого, кто вызывает у нее ревность.

Будь он проклят, если медвежонок не выглядела еще более удивленной.

— С чего бы ей ревновать меня?

Она не знала. Отсутствие претенциозности было более убедительным, чем любое кокетство.

— Потому что ты красивая, Эмма. Потому что ты мне нравишься. Потому что я хочу тебя.

Его прямой взгляд дал ей понять, что именно он имел в виду под желанием.

Ее губы сложились в слово «о», и ему пришлось улыбнуться. Клянусь Богом, она была очаровательна. Он притянул ее к себе на колени, так что ее ноги свисали с его левого бока, а его правая рука поддерживала ее спину.

Ее круглая попка удобно устроилась на его бедрах. Идеальная.

— Райдер. — Она судорожно вздохнула, ее грудь напряглась под рубашкой в чувственном приглашении. — Я слишком тяжелая. Я тебя раздавлю.

— М — м—м, я бы сказал, что ты как раз подходящего веса. Правильного размера. — Он притянул ее ближе, пока ее бедро не потерлось о его быстро увеличивающийся член, пока он не смог прикоснуться своими губами к ее. Затем ее слова дошли до него, и он нахмурился.

— Она сказала, что ты слишком