бы, но то, что оно оборвалось вот так, действительно задевает за живое. Я никогда не собиралась отдавать свое сердце монстру, но именно это и произошло. Черт возьми, думаю, что отдала его ему еще до того, как мы переспали. Гаврил Ниткин был моим школьным увлечением на протяжении многих лет.

Массимо хмыкает.

— Верно, но если об этом станет известно… — Он качает головой. — Я имею в виду, Лука видел, как вы двое целовались.

На моих щеках вспыхивает жар, и я чертовски благодарна, что это всё, что он видел. Вещи, которые он мог увидеть, намного, блядь, хуже.

— Не говоря уже о том, что Ниткин известен как садисткий сукин сын. — Массимо смотрит на меня несколько секунд, прежде чем покачать головой. — Не могу поверить, что моя младшая сестра вообще с кем-то спит, не говоря уже о садисте.

Я не отрываю взгляда от журнального столика передо мной, мои щеки пылают. Это совсем не тот разговор, который я хочу вести с Массимо.

— Мы можем не…

— Не что? — Он огрызается, в его голосе отчетливо слышна ярость. — Откровенно и честно обсудить то, чем вы занимались? Если ты с кем-то спишь, то ты должна быть достаточно взрослой, чтобы говорить об этом.

Я сужаю на него глаза.

— Мне не нужно говорить об этом с моим братом. Ты хочешь обсудить свою сексуальную жизнь с Пейсли?

Он складывает руки на груди и прислоняется к большому письменному столу из красного дерева.

— Дело не во мне, Камилла. Тебе восемнадцать лет. Мне тридцать. Как глава этой семьи, я могу делать всё, что захочу, но ты…

— Да, я понимаю. А я в этой семье всего лишь марионетка, которую можно использовать по своему усмотрению. Я должна выйти замуж за того, кто принесет вам больше власти, денег или еще какого-то дерьма в этом роде.

Его взгляд смягчается, когда он останавливается и подходит ко мне.

— Мне жаль, но так было всегда.

— То, что так было всегда, не означает, что так и должно быть.

Несправедливо, что с женщинами в нашем мире обращаются как с мусором, но это то, с чем я смирилась с детства.

Массимо кивает, чем удивляет меня.

— Это правда, но я не уверен, что могу стать тем, кто изменит многолетние традиции.

— А что насчет Мии?

Его челюсть сжимается.

— А что насчет нее?

— Она вышла замуж за Киллиана, мужчину, которого ты не выбирал.

— Ты хочешь сказать, что влюблена в профессора?

Я качаю головой.

— Нет, я просто говорю…

— Это было по-другому. Это принесло нашей семье больше пользы, чем любой выбор, который могли бы сделать я или отец. — Он ослабляет галстук на шее. — Мне жаль говорить тебе об этом, но я нашел для тебя подходящего мужа. Пока не разлетелись слухи, ты выйдешь за него замуж в конце следующей недели.

Я изумленно смотрю на Массимо.

— Ты шутишь, да?

Он качает головой.

— Нет, мы вынуждены смягчить удар для семьи Де Леон после того, что случилось с Мией.

— Супер, значит, я запасной вариант для Алехандро Де Леона?

Массимо выглядит раздраженным.

— Да, ты выйдешь замуж за Алехандро через неделю.

— Я лучше выколю себе глаза тупым ножом для масла.

— Не будь такой мелодраматичной, Камилла.

Я встаю, не в силах больше его слушать.

— Ты надменный мудак, знаешь это?

Его ноздри раздуваются, и я вижу, как в его глазах вспыхивает настоящая ярость.

— Ты не будешь говорить со мной в таком тоне. — Он хватает меня за запястье и с силой дергает на себя. — Ты моя сестра, но я — глава этой семьи. Будет так, как я скажу, это понятно?

Я выдергиваю руку и, не говоря ни слова, отворачиваюсь от него, вылетая из кабинета.

— Камилла, не уходи от меня! — кричит он.

Я ни за что не останусь в чертовом кабинете и не буду слушать эту чушь. Становится ясно, что я не контролирую свою жизнь.

Срываясь на бег, я несусь вверх по лестнице в свою комнату. Оказавшись там, открываю ее и захлопываю за собой дверь, запирая на ключ, чтобы Массимо не смог последовать за мной. События сегодняшнего дня были изматывающими. Такое чувство, словно меня отхлестали, ведь ранее я была так счастлива после того, как Гаврил занялся со мной любовью — по крайней мере, так мне казалось. А теперь я чувствую внутри себя пустоту и холод, как будто мое будущее мрачнее серого осеннего дня.

Слезы льются из глаз, я падаю на свою двуспальную кровать и зарываюсь лицом в мягкий шелк простыней. Ощущение такое, словно я насквозь пропитана такой острой болью, что она может убить меня.

Может ли разбитое сердце убить? Чертовски похоже, что да.

Я изолирована. Отрезана от подруг и мужчины, который как я надеялась, сможет меня полюбить, особенно после того, как он так нежно занимался со мной любовью.

Это было только сегодня днем, но кажется, что прошла целая вечность. Я никогда не прощу своих братьев за то, что они вырвали мне сердце и растоптали его вот так.



— Уверена, что не хочешь зайти внутрь? — спрашивает Миа.

Я качаю головой.

— Послушай, прости, просто я не в настроении ходить по магазинам.

Она бросает на меня извиняющийся взгляд.

— Конечно, нет. Не могу поверить, что Массимо заставляет тебя выйти замуж за Алехандро.

Я тяжело вздыхаю.

— Я тоже.

Она нежно сжимает мою руку.

— Время еще есть.

Я знаю, она думает, что, возможно, мне повезет и я найду выход из этого, как и она, но Киллиан любит ее. Он был готов на всё, чтобы не потерять ее. Между мной и Гаврилом совершенно другая ситуация. По крайней мере, с его стороны, всё по-другому.

— Я не питаю надежды.

Сандро прочищает горло.

— Мне остаться здесь или пойти с тобой внутрь, Миа?

Миа качает головой.

— Это всего лишь маленький бутик. Ты можешь видеть всё через окна. Оставайся здесь с Камиллой.

Большое спасибо.

Я бы предпочла остаться одна и хандрить на улице, но прежде чем успеваю возразить, Миа врывается в маленький бутик, который она так любит.

Сказать, я сегодня не настроена на шоппинг, — значит преуменьшить, тем более что через три дня мне предстоят покупки для свадьбы, которую я не хочу. Как бы я ни умоляла Массимо, он не отступит.

— Камилла. — Я хмурю брови, поскольку уверена, что узнаю этот голос, и гадаю, не галлюцинации ли это. — Сюда.

Я оборачиваюсь и вижу его.

Моргнув несколько раз, убеждаюсь, что глаза