— Хорошо, ты можешь ехать. Я найду кого-нибудь, кто прикроет тебя. — Он бросает на меня взгляд. — Как долго ты там пробудешь?

Я качаю головой.

— Невозможно сказать, пока я не приеду туда.

Он вздыхает.

— Этот год был самым безумным, блядь, за все время.

Я сжимаю губы, зная, что Арчер сейчас тоже не в себе, но думаю, что лучше не говорить ему об этом.

В конце концов, он и так достаточно тяжело всё воспринял. Если я скажу ему, что Арч шантажом заставил студентку заняться сексом и теперь влюблен в нее, думаю, у него может случиться сердечный приступ.

— Знаю, но, по крайней мере, он почти закончился.

Оак кивает, ослабляя галстук.

— Да, не могу дождаться.

Я могу подождать, потому что это значит разобраться с тем, что, черт возьми, происходит между мной и Камиллой. Любовь — это слово, которое я не совсем понимаю, но все, что я знаю, — это то, что я не могу жить без нее.

Она — свет в моей тьме. Звезда в моем черном ночном небе. И без нее я не живу по-настоящему. Без нее, кажется, мое сердце не сможет продолжать биться, — сердце, которое, как я считал, навсегда превратилось в камень, но Камилла бросила вызов всем обстоятельствам и растопила его.



— Гэв, подожди, — зовет Арчи, когда я закидываю сумку в багажник своей машины. Любой, кто увидит меня, подумает, что я просто упаковал кое-какие вещи на несколько дней, но на самом деле в сумке полно оружия.

Я не уеду из Чикаго без Камиллы. Эти ублюдки решили, что могут украсть ее из школы пораньше и разлучить нас, что ж, они ошибаются.

— В чем дело, Арчер? — Я захлопываю багажник.

— Куда ты собрался?

Я тяжело вздыхаю, так как у меня нет на это времени.

— В Чикаго.

— О, так ты уже знаешь?

Я хмурю брови.

— Знаю что?

— О свадьбе Камиллы.

Такое ощущение, что друг только что взял нож и вонзил его мне в живот, всё мое тело становится ледяным.

— Свадьба?

— Да, Адрианна сказала мне, что только что звонил ее брат, и он в Чикаго, потому что Массимо устроил брак Камиллы с Алехандро Де Леоном.

Кажется, что мой мир перевернулся с ног на голову, и необходимость попасть в Чикаго становится еще более острой.

— Когда?

— Через два дня.

Я подбегаю к дверце со стороны водителя и открываю ее.

— Блядь!

— Так ты не знал? Зачем тогда ехал в Чикаго?

Я отрицательно мотаю головой.

— Потому что я знал, что она вернулась домой, и что Массимо забрал ее из школы на две недели раньше, но я не знал о свадьбе.

Свадьбе, которую я остановлю любой ценой.

Если мне придется убить всю ее семью, я сделаю это. И семью Де Леон вместе с ними.

Камилла, возможно, уравновешивает меня, но ее потеря опрокинет меня за грань.

Я уже собираюсь захлопнуть дверь, когда Арчер хватает ее и останавливает меня.

— Что ты собираешься делать?

— Остановить свадьбу любой ценой.

— Гэв, эти люди опасны, ты…

— Еще опасней. Я не отпущу ее. Я умру раньше, чем сделаю это.

— Это самоуничтожение — заявится с пушками в город, который ты ни хрена не знаешь.

Я пожимаю плечами.

— Пусть будет так.

— Возьми меня с собой в качестве прикрытия.

Я смеюсь.

— Я произвожу впечатление парня, который отправится куда-то с подкреплением?

Он со злостью смотрит на меня, но я понимаю, что это из-за беспокойства. Он хочет быть рядом со мной, чтобы попытаться оттащить меня от края обрыва, но меня уже не оттащить.

Черт, я стану угрозой для него, если он попытается остановить меня.

— Остынь. Я знаю, что делаю.

С раздраженным выдохом, он отпускает дверь моей машины и делает шаг назад.

— Надеюсь, что знаешь.

Я захлопываю дверь и поворачиваю ключ в замке зажигания, понимая, что не смогу добраться до Чикаго достаточно быстро.

Дорога займёт около восемнадцати часов, но я не буду останавливаться.

Время имеет решающее значение, если я хочу остановить свадьбу. Я завожу машину и мчусь по раздражающе длинной подъездной дорожке к академии, даже не оглянувшись. В зависимости от того, как все пойдет, это может быть последний раз, когда я вижу её и Арчера, но я не позволяю своим мыслям задерживаться на этом.

Глава 32

Камилла

Массимо меряет шагами кабинет нашего отца. Сейчас десять часов вечера, и я устала, но он притащил меня сюда, как только я приехала.

Так странно видеть его здесь на месте отца, но отец все еще в больнице, борется с раком. Врачи дали ему мрачный прогноз, но, похоже, в данный момент он не поддается. И, как выяснилось, через шесть дней ему предстоит операция. Он уже дал понять, что если полностью поправится, то не намерен восстанавливать свое положение дона.

— Я устала, мы можем…

— Замолчи, — рычит он, останавливаясь и свирепо глядя на меня. — О чем, черт возьми, ты думала?

— Я не понимаю, в чем проблема.

Его челюсть сжимается.

— Ты трахалась с профессором в своей школе. Если не понимаешь, в чем тут проблема, значит, с тобой что-то не так.

Я тяжело сглатываю.

— Я принимаю таблетки. Давай начистоту, ты же не был девственником, когда встретил Пейсли, правда?

Это так чертовски нелепо, что мужчины в нашей семье придерживаются по отношению к женщинам совершенно других правил. Они могут трахаться сколько угодно, но мы должны оставаться чистыми, невинными девственницами, готовыми к продаже с аукциона.

Он скрещивает руки на груди.

— Ты знаешь, почему тебе не следует спать с кем попало. Как мы, по-твоему, найдем тебе мужа, если ты больше не девственница?

Я усмехаюсь над этим.

— Кто, черт возьми, в наше время остается девственницей в восемнадцать лет?

Его глаза сужаются.

— Принцесса мафии.

— Тогда просто скажи людям, что я невинна. Как они узнают?

От мысли, что я пересплю с кем-то, кроме Гэва, у меня мурашки бегут по коже. Я скорее умру, чем когда-либо буду с другим мужчиной. Он — мой мужчина, независимо от того, хочет ли он меня.

Это безумие, что брат забрал меня из школы раньше, учитывая, что у нас оставалось всего две недели. Не похоже, чтобы то, что у нас с Гэвом, будет продолжаться после того, как я закончу школу. Факт, который преследовал меня по мере того, как подходил к концу учебный год.

Я знаю, что никакого количества времени, проведенного с ним, не хватило